Палеопсихология. Палеопсихология это
Палеопсихология - это... Что такое Палеопсихология?
* * *
(от греч. palaios – древний) – отрасль психологии, предмет которой – происхождение психики, ее антропогенез психики. Особый интерес в п. представляет момент превращения психики обезьяны в сознание человека. П. изучает особенности первобытного мышления как на материалах археологии, исторического описания развития отсталых народностей, племен, этногорафических исследований, так и путем исследования развития психики животных (зоопсихология), особенно обезьян.
Энциклопедический словарь по психологии и педагогике. 2013.
- Палеомышление
- Палеостриатум
Смотреть что такое "Палеопсихология" в других словарях:
ПАЛЕОПСИХОЛОГИЯ — Довольно эзотерическая область психологии, изучающая процессы, которые, как предполагается, происходили в ранние эволюционные эпохи. Часть исследований происхождения и эволюции языка (см. теории происхождения языка) относится к этой области, как… … Толковый словарь по психологии
Сравнительная психология — отрасль психологии (См. Психология), изучающая общность и различия в происхождении и развитии психики животных и человека. Формирование С. п. связано с трудами Ж. Б. Ламарка и особенно Ч. Дарвина, в России В. А. Вагнера, понимавшего её… … Большая советская энциклопедия
социогенез — (от лат. so(cietas) общество и греч. genos происхождение) происхождение и развитие сознания, личности, межличностных отношений, обусловленные особенностями социализации в разных культурах и общественно экономических формациях. Основная идея С.… … Большая психологическая энциклопедия
Роль палеопсихологии для современной психотерапии
Если говорить прямо, то данная статья является по своей сути откровенной пропагандой учения Бориса Фёдоровича Поршнева о весьма раннем периоде становления человека, лучше сказать — предчеловека. И автор статьи не скрывает своего восхищения мудростью этого человека, труды которого порой трудно понять неспециалистам и признать специалистам. Действительно, многим специалистам просто не хотелось открыть для себя новое направление в науке о человеке, конкретно затрагивающие вопросы антропологии и эволюционной психологии. Не хотелось признавать правоту неординарного мышления, но постепенно они сдавались перед неумолимыми фактами и научной компетентностью, которую лучше признать, чем ей сопротивляться.
Б. Ф. Поршнев (1905-1972) родился в Ленинграде. Он окончил факультет общественных наук МГУ и аспирантуру Института истории РАНИОН. В 1940 г. защитил докторскую диссертацию по истории, а в 1966 г. — докторскую диссертацию по философии. С 1943 г. Поршнев работал в Институте истории АН СССР (с 1968 г. — Институт всеобщей истории) старшим научным сотрудником, заведующим сектором новой истории, а затем сектором истории развития общественной мысли.
Многие годы Б.Поршнев слышал упреки о том, что он занимается не своим делом. Но наука о начале человеческой истории, и в первую очередь палеопсихология, была его основной специальностью. Если в дополнение к ней он в жизни немало занимался историей, а также и философией, социологией, политической экономией, генетикой, психофармакологией, — это ничуть не дискредитировало его в указанной главной области исследований. До Б. Поршнева почти никто не рассматривал психологию с позиций антропогенеза. Применив, в высшей степени квалифицированно, по сути дела, методологию системного анализа, Б.Поршнев проявил себя как эрудит в вопросах самых разнообразных наук.
Трудно пришлось Борису Фёдоровичу в научном мире, при его жизни не всякий брал на себя ответственность разделять его взгляды. И триумфа своего учения ему не пришлось увидеть. Но ученики есть, есть учение, и есть люди, которые преклоняются перед ценностью его вклада в науку.
Один из них — Борис Андреевич Диденко — посвятил памяти великого русского ученого Бориса Федоровича Поршнева книгу «Цивилизация каннибалов» [2], где представлена новая концепция антропогенеза, становления Homo Sapiens. В этой книге утверждается, что человечество не является единым видом и состоит из четырех видов, у которых различная морфология коры головного мозга. Из них два — хищники, с ориентацией на людей.
Если сосуществуют четыре вида Homo sapiens, то, вероятно, сосуществуют четыре вида психической деятельности и два из них должны существенно отличаться от общепринятой социопсихологической нормы. То есть получается, что часть человечества по своим психическим признакам проявляет далеко не человеческие качества и фактически находится в плоскости патологии.
Как выявляется по Б.Поршневу, психологии не хватает историзма. В наибольшей степени «неисторичность» нейропсихологии проявляется в исследовании именно мозговых зон и механизмов человеческой речевой деятельности. Люди во времени не одинаковы, все в них глубоко менялось, кроме анатомии и физиологии вида Homo sapiens. А до появления этого вида предковый вид имел другую анатомию и физиологию, в частности, головного мозга. Какая же психика пряталась в таком мозге? И какая психика досталась современному человеку? Нужны ли знания палеопсихологии современному психотерапевту? И об этом пойдёт речь в этой статье.
1. Предковые формы человека (палеоантропы) сегодня среди нас
Переворот в биологии, совершенный Дарвином, породил ходовую фразу: «Человек произошел от обезьяны». Однако этот тезис Дарвину не принадлежит. Приоритет в создании теории происхождения человека от обезьяны принадлежит зоологу К. Фохту (1862 — 1863) [1], По словам самого К. Фохта его теория подверглась резкой критике, на что автор отвечал с юмором: «Громкий лай ваш доказывает только, что мы едем».
К. Фохт, проводя сравнительную характеристику мозга человека и обезьян, приходит к выводу о том, что «…пробел между человеком и обезьяной исчезнет тогда, когда мы обратим внимание на образование черепа несчастных, так называемых микроцефалов, которые родятся на свет идиотами...».
К. Фохт нашел такую форму атавизма, которая позволяла, по его мнению, наблюдать некоторые самые существенные не только телесные, но и психические признаки предковой формы человека. К. Фохт в книге «Микроцефалы» описал и подверг анализу доступные в его время клинические данные о микроцефалии. Свое обобщение о нашем предке Фохт выразил формулой: «Телом — человек, умом — обезьяна». Сегодня это можно сказать другими словами — морфологически это человек, но по физиологии же высшей нервной деятельности — он стоит на уровне первой сигнальной системы.
Врождённая микроцефалия характеризуется: малым размером мозгового отдела черепа и самого мозга, а также глубоким слабоумием. Фохт обращает внимание как на морфологию черепа и мозга микроцефалов-идиотов, имеющую обезьяньи признаки, так и на их неспособность к артикулированной речи.
К. Фохт создал новое научное направление — эволюционную психологию, которая позволяет утверждать, что все генетически обусловленные психические болезни можно считать воспроизведением разрозненных черт, характеризовавших нервно-психическую деятельность на уровне палеоантропов или, крайне редко, более отдаленных предков. Иными словами — врождённая микроцефалия — это не болезнь современного человека, а атавистическое свидетельство в пользу существовавшей некогда переходной формы между обезьяной и человеком.
Труды К.Фохта перекликаются с исследованиями В. Геккеля, который выпустил двухтомный труд: «Всеобщая морфология организмов, общие принципы науки об органических формах, механически обоснованные реформированной Чарльзом Дарвином теорией происхождения видов» (1866). Обосновав биогенетический закон, В. Геккель предсказал наличие промежуточного родственника между обезьяной и человеком.
Широко распространено мнение, что предковый вид, обезьяночеловек, пока не полностью вымер. Именно его К. Линней описал в XVIII в. среди живущих на Земле видов [1], Опираясь на свидетельства ряда авторитетных в его глазах древних и новых авторов, К. Линней определил его как существо в высшей степени подобное человеку, двуногое, однако ведущее ночной образ жизни (человек ночной), обволошенное и, главное, лишенное человеческой речи (сатир).
Нам ещё придется пережить жестокую борьбу с ложными постулатами, лежащими вне современной философской и психологической науки. Но можно уверенно говорить, что человек произошел из переходной зоологической формы — из человекообезьяны, а не прямо из обезьяны. Это очень принципиальный вопрос не только для антропогенеза, но и для психиатрии. У вида Homo sapiens свой набор хромосом и этот генетический материал бережно передаётся из поколения в поколение. Вид сохранился, но не исключено, что «старые» гены, обусловливающее «старое, зоологическое поведение», находящиеся под современным социальным прессингом, дают о себе знать сегодня, и, хотя в искажённом виде, но упорно-консервативно отвечают поведению наших предков.
Далее делаем более смелый вывод: некоторые врожденные психические аномалии сегодня представляют собой атавизмы, т.е. возрождение в редких особях того, что было всеобщим в филогенетически предковой форме. Эти аномалии генетически обусловлены и являют собой феномен неизбежности возрождения в потомстве предковых черт. Генетически обусловлена также неизбежность расщепления предковых черт, и в результате этого, невозможно воспроизведение полной копии предковой формы человека, а только лишь стертые, абортивные, атавистическими формы.
Логика требует от нас ещё более далеко идущих выводов. Генетически обусловленными могут быть не только морфологические аномалии типа малого мозгового черепа, но и аномалии на уровне более деликатных — клеточных, хромосомных, генных, молекулярных, химических — отклонений от нормы у современного человека в сторону его предковых форм (палеоантропов). Последние, к примеру, тонкие нейрохимические отклонения в головном мозге, мы обнаруживаем только по ненормальному поведению. Довольно часто в популяции проявляются такие состояния, как ночное блуждание (лунатизм), летаргия, длительный неглубокий сон, дремотное состояние, гебефрения (беспричинный смех) и т.д.
Не являются ли подобные аномалии характерными свойствами реликтовых гоминоидов (палеоантропов)?
Вопрос достоин обсуждения с точки зрения геномики и эволюционной теории И.И. Шмальгаузена, — смена условий отбора приводит к преимущественному образованию наименее специализированных форм [3].
В результате экологических катастроф могут возникать нарушения межгенных взаимодействий, которые являются основой функциональной интеграции генетического материала в системах целостного организма, и, в связи с этим, — возникает проявление ранее скрытой генетической изменчивости. Такая фенотипическая изменчивость не обусловлена появлением новых вариантов структурных генов, а связана с новыми условиями функционирования генетического материала, который существовал ранее, до экологического потрясения. Возникновение новых условий отбора допускает резкую смену приспособления генотипов, которые существовали до этого, и, соответственно, их вклад в генофонд будущих поколений. Доминирующее выживание особей, наиболее адаптированных к новым условиям среды, может вызывать глубокие изменения структуры генофондов видов [3]
Катастрофичным, в том числе и для межвидовых отношений, является не только исчезновение вида, но и трансформация его генофонда, из-за чего генотипы, которые раньше встречались с минорной частотой, начинают превалировать.
Экологические катастрофы могут приводить к отбору “наоборот” — росту адаптивности организмов в ущерб их интеллектуальному потенциалу. Такие явления участились в результате Чернобыльской катастрофы [4]. Они описаны у экспериментальных животных, полевых мышей, у крупного рогатого скота и у человека [5].Так или иначе, в результате высокого экологического напряжения, создания, нормальные для прошлого, проявились сегодня и представляются ненормальным как с точки зрения медицинской биологии, так и с точки зрения психологической культуры современного человека. Но это не так просто признать, что они присутствуют сегодня среди нас.
2. Палеопсихология — новое научное направление.
Жёсткое академо-бюрократическое размежевание научных дисциплин, равно как и жёсткая привязка той или иной дисциплины к традиционному научному направлению, зачастую сковывает нетрадиционные действия исследователя. Отклонение от «правил» раздражает окружающих, особенно администрирующее начальство: медик не может быть экономистом, а историк биологом. Как указывает Б.Поршнев, в науке нет такого запретного соседнего или дальнего участка, где висела бы надпись: «Посторонним вход запрещен». Ученому дозволено все перепроверить, все испробовать, здесь недействительны ни барьеры дипломов, ни размежевание дисциплин.
Б.Ф. Поршнев считал, что без привлечения палеонтологии, этнографии, лингвистики, психологии, логики невозможно с помощью изучения одних археологических остатков каменного века понять начало человеческой истории. Настоящая наука способна вскрывать глубокие эволюционные слои в психике, языке, мышлении современного человека. В книге «Происхождение видов путем естественного отбора», Ч. Дарвин прозорливо говорит о том, что в будущем откроются новые научные направления, в том числе и эволюционная психология.
Как говорил сам Борис Фёдорович, «меньше всего я приму упрек, что излагаемая теория сложна. Все то, что в книгах было написано о происхождении человека, особенно, когда дело доходит до психики, уже тем одним плохо, что недостаточно сложно…» [1].
Палеопсихологию можно определить как науку о начале человеческой истории. Это наука о соотношении и генетическом переходе между биологическим и социальным. Или, в понимании старых философов, о характере и источниках связи в людях между телом и душой. Загадка человека и состоит в загадке начала человеческой истории. Что началось? Почему и как началось? Когда началось?
Профессору Борису Федоровичу Поршневу удалось ответить на вопрос о том, как же на самом деле обстоит все с происхождением «человека разумного». В его работах речь идёт о природе совершившегося преобразования между животным и человеком.
3. Сведения о древности человека.
Открытый в 1925 г. Р. Дартом, крупнейшим антропологом из ЮАР, ребёнок из Тунга —австралопитек африканский — был датирован 2,5 млн. лет назад и вызвал настоящее потрясение. Обнаруженные в 1974 г. Д.Джохансоном останки более примитивного гоминида — австралопитека афарского (скелет самки, известный по имени Люси) — удревнили человеческую историю до 3 млн. лет. Эти существа передвигались на двух ногах и могли проводить много времени на земле.
Кенийская исследовательница М. Лики сообщила о находке в Кении останков двуного существа, жившего около 4,2-3,9 млн. лет назад. В середине 90-х годов американский палеоантрополог Т.Уайт объявил, что нашёл в Эфиопии то самое «недостающее звено», о котором вот уже более столетия грезят учёные. Новая форма, чей возраст оценивается в 4,4 млн. лет, была выделена в новый род и названа — наземная человекообразная обезьяна.
Проблема антропогенеза сфокусирована на недолгом интервале времени, но крайне насыщенном. Люди — это вид Homo sapiens, сформировавшийся 40-35 тыс. лет тому назад, а окончательно — 25-20 тыс. лет назад, и такова максимальная длительность собственно человеческой истории. Минимальная цифра составляет всего недолгие восемь тысяч лет. По масштабам биологической эволюции это можно приравнять к цепной реакции взрыва. История людей — взрыв! В ходе ее сменилось всего несколько сот поколений.
Получается, что человек очень «молод» и неразумен, то есть он только-только вышел из животного (звериного) царства на узенькую стёжку сознания. И какое широкое поле деятельности открывается для психологов и психотерапевтов, чтобы со знанием исторического прошлого начать корректировать поведение человека, антиобщественные особенности которого (например, жестокость) заложены природой и с которыми социум ни уговорами, ни тюрьмами, пока ничего поделать не может. Быть может, следует осознать до конца две специфические особенности человека, отличающие его от животных: люди — это единственный биологический вид, внутри которого систематически практикуется взаимное умерщвление; и единственный биологический вид, способный к абсурду.
4. Отличия человека от животного.
Подход к проблеме начала человеческой истории подразумевает и психологическую сторону. Происхождение психики у человека со всей остротой ставит более сложный вопрос: почему возникли различия у животных и человека?
К отличительным признакам человека причисляют труд, общественную жизнь, разум (абстрактно-понятийное мышление), членораздельную речь [6]. Главная же задача состоит в том, чтобы объяснить возникновение отличий человека от животного. Сказать, что они « возникли постепенно », — значит, ничего не сказать. Сказать, что они возникли «сразу», «с самого начала», — значит отослать к церковному понятию начала.
Задача науки состоит в том, чтобы понять, как появилось у гоминид это абсолютное отличие от животных: душа, сознание, мысль.
Французский антрополог профессор А. Леруа-Гуран считал, что исходное отличие человека от обезьяны и от других млекопитающих — вертикальное положение тела, т.е. двуногое прямохождение, в результате чего произошли нервно-физиологические трансформации; морда освободилась от части функций (нападение, оборона, пищевое обшаривание) и смогла обрести функцию речи, мозг увеличился в объёме. Освободившаяся от функции локомоции рука обрела техническую активность и стала прибегать к искусственным органам — орудиям — в возмещение исчезнувших клыков.
По Леруа-Гуран прямохождение обусловило появление орудий труда. Однако целая ветвь прямоходящих высших приматов — мегантропы и гигантопитеки — не имела орудий. Оказывается, вертикальное положение не всегда является признаком человека. Из прямохождения нельзя извлечь все остальные различия. Быть двуногим — еще далеко не значит быть человеком [1].
Встаёт закономерный вопрос — для чего они, эти орудия труда? Как они использовались? Чтобы понять это — нужно изучить экологию троглодитидов — предков человека, и их положение в природной среде. Б.Ф. Поршнев предлагает свой вариант разгадки, дающий ключ к экологии всего семейства троглодитидов на разных уровнях его эволюции.
В сложных экологических условиях высшие приматы подверглись сложнейшей биологической трансформации и приспособились к поеданию мяса умерших или убитых хищниками крупных животных. Это была чисто биологическая адаптация к принципиально новому образу питания — некрофагии.
Троглодитиды не только не убивали крупных животных, но и должны были выработать жесткий инстинкт, ни в коем случае не убивать, ибо это разрушило бы их хрупкую экологическую нишу в биоценозе. Они только подбирали то, что оставалось от крупных хищников. А это — в первую очередь — головной и костный мозг. И для этого использовались камни. Сначала — просто галька. Затем — все более и более обработанные. Но это еще не человеческая способность к изготовлению орудий труда, а чисто инстинктивные действия, перенесенные на новый объект питания с более древних — орехов и моллюсков, которые тоже раскалывались с помощью камней. П.Ф. Поршнев сравнивает такие действия с работой пчел или бобров.
Итак, «орудия труда» в нижнем и среднем палеолите были чисто природными новообразованиями — средствами разделки останков крупных животных и абсолютно ничем более.
Прямоходящие высшие приматы-разбиватели одновременно должны были оказаться и носильщиками. Надо было или нести камень к местонахождению мясной пищи или последнюю — к местонахождению камня. Вот в первую очередь, почему троглодитиды были прямоходящими: верхние конечности должны были быть освобождены от функции локомоции для функции ношения.
Адаптивно организованные палеоантропы осваивают новые и новые варианты устройства в среде, но кризисы и катастрофы следуют один за другим. Оледенение и голод преследует наших предков. И чтобы выжить и дать начало роду человеческому, им пришлось стать адельфофагами. Адельфофагия — зоологический феномен и означает — умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Сегодня это трактуется как каннибализм — эхо вынужденного, страшного, но и, зачастую, единственно верного способа выживания.
Именно этот биологический феномен дал начало процессу отщепления человека от мира животных. На заре становления человека именно он дал первое существо с человеческим качеством — чувством страха: в ещё не совсем человеческом мозгу зародился страх быть убитым и съеденным таким же существом. Так родился наш далёкий предок, то есть существо, способное в кризисный период выживания чувствовать опасность и понимать её. Страх породил человеческую психику. Страх преследует и современного человека. Это врождённое чувство, от которого человек не сможет освободиться ещё сотни или тысячи лет. Заря становления разума была отягощена мрачным феноменом — адельфофагией.
Адельфофагия послужила началом другому феномену — зачаточному расщеплению самого вида. Одни были кормильцами, другие — кормимыми. Пассивная, поедаемая часть популяции со временем отпочковывается в особый вид и затем в особое семейство. Так родилась биологическая проблема дивергенции палеоантропов и неоантропов. Так родилась психологическая проблема дивергенции, проблема неоднородности психик, становления разных психик у разных человеческих популяций.
5. Феномен человеческой речи.
Для понимания процессов психических, в частности, человеческого поведения, и для управления им, необходимо изучить феномен речи, которая выделила человека из животного царства. К сожалению, учение о переходе от животных к людям «пошло не в сторону сближения с наукой психологией» (Б. Поршнев). На VIII Международном конгрессе по антропологии и этнологии (Токио, 1968) Б.Ф. Поршнев посвятил свой доклад нейрофизиологическим аспектам происхождения речи, и подчёркнул важность дальнейших исследований антропогенеза в рамках этой проблематики.
Речь — это центральное звено психики человека. Основой, началом психических свойств человека служит речь. Не слово продукт мысли, а наоборот, мысль — продукт слова! В наши дни об этом спорит весь мир лингвистов-теоретиков, логиков и психологов. Мышление без языка и до языка невозможно.
Мысль является продуктом отношений индивида не только с объектами, но с другими индивидами. Акт мысли есть акт или возражения или согласия, как и речь есть акт или побуждения или возражения. Работа мозга современного человека включает работу предшествовавших и окружающих человеческих мозгов. Это то, что некоторые называют коллективным разумом. Эта связь между мозгами осуществлялась и осуществляется только второй сигнальной системой — речевым общением. Все высшие психические функции человека ветви и плоды одного дерева, ствол и корень которого — речь.
Речь трансформируется в индивидуальном мозге в задачу, а задача детерминирует и мышление, и практическую деятельность. В связи с задачей происходит вычленение одних условий и игнорирование других в любом интеллектуальном и поведенческом акте у человека. Экспериментальные данные свидетельствуют, что это преобразование речи в задачу (команду или намерение), задачи — в мыслительное или практическое поведение совершается в лобных долях коры головного мозга; больные с поражениями лобных долей не могут удержать задачу. Речь — сначала внешняя, а затем и внутренняя — становится у человека важнейшей основой регуляции поведения.
Любой вид восприятия у человека управляется с помощью верхнепередних лобных формаций коры мозга, которые в самостоятельно сформированном виде не присущи даже и ближайшим эволюционным предкам Homo sapiens, т.е. всем представителям семейства Troglodytidae. Эти области коры следует считать составной, и притом первостепенной анатомо-функциональной, частью аппарата второй сигнальной системы — они служат посредствующим звеном между корковыми очагами собственно приемно-передающей речевой системы и всеми прочими отделами коры головного мозга, ведающими и восприятием (опросом среды), и ответной активностью — действиями.
Как известно, наибольшее морфологическое преобразование при переходе от палеоантропа к Homo sapiens (неоантропу) совершилось именно в лобных долях, преимущественно в передних верхних лобных формациях. Лобные доли, получили мощное развитие только у человека и занимают у него, а именно у вида Homo sapiens, до 1/3 всей массы больших полушарий. Они осуществляют управление поведением человека через речь, являясь сложнейшим мозговым аппаратом, позволяющим сохранять намерения, программировать действия и изменять их соответственно намерению, контролируя их протекание. В случае поражений этих мозговых структур, например массивных опухолей в лобных долях, человек утрачивает способность к целенаправленной деятельности, резко снижаются все формы активного поведения, падает способность к созданию сложных программ и к регуляции их деятельности.
Не говорит ли это о том, что неадекватное поведение современного человека может стоять в прямой зависимости от состояния коры головного мозга лобных долей его предков. Только полный комплект всех структур, имеющихся в мозге Homo sapiens, делает возможной речевую деятельность. У семейства троглодитид не было этого полного комплекта. Детерминация их жизнедеятельности лежала на первосигнальном уровне.
Сегодня мы знаем, что в мозге человека нет центра или зоны мысли, а вот центры или зоны речи действительно есть — в левом полушарии, в верхней и нижней лобной доле, в височной, на стыках последней с теменной и затылочной.
Глубочайшая генетическая связь мышления с речевой деятельностью выявляется и такими экспериментально установленными фактами, как соучастие в актах мышления дыхательной активности (компонента речевой деятельности), как затрудненность или невозможность акта мышления при зажатом (ущемленном) языке.
Но лобные доли человека в свою очередь — слуга речи. Слова, инструкции преобразуются лобными долями в нервнопсихические возбуждения и торможения, программы и задачи.
Если пациент утрачивает способность следовать словесной инструкции психотерапевта, то последний обязан исключить патологию (опухолевый процесс) в лобных долях мозга. Нарушение нейропсихики должно насторожить психотерапевта относительно недоразвитости у пациента лобных отделов коры головного мозга или неполноценности тех механизмов, которые обслуживают эти отделы коры.
И тут же давайте посомневаемся в сказанном: исключить патологию или предковую норму? Станем на точку зрения палеопсихологии и подумаем, а что если эти пациенты генетически являются палеоантропами? Ведь уже было показано, что палеоантропы в виде микроцефалов сегодня рождаются и благодаря усилиям медиков живут среди нас. Может быть, поэтому в ряде случаев у пациентов трудно найти органическое поражение мозга, а тем более опухолевый процесс? У них может быть иная морфология коры головного мозга, которая досталась по наследству.
Материальной основой внутреннего плана поведения всегда является слово, речь. Если нарушена речь или она, мягко говоря, упрощена донельзя, то поведение человека будет соответствующим. И если мы слышим речь на уровне «высшего палеоантропа», что сегодня встречается не так редко, то следует ожидать, что поведение тоже имеет предковые знаки.
Сказанное выше выглядит печально, но, все же, и даёт надежду. Поскольку несовершенные мыслительные процессы можно подвергать корректировке речью, словом.
Итак, следуя Б.Ф. Поршневу, власть слова над психическими функциями современного человека имеет свою историю. Палеопсихология отвечает на вопрос — почему слово имеет великую силу? Воздействие слова на физиологическое функционирование мозга вполне материально, и оно уже начинает поддаваться естественнонаучному анализу.
Быть может, великая миссия психотерапии и состоит в коррекции предкового психического функционирования у современного человека.
Литература
Б. Ф. Поршнев, «О начале человеческой истории», М.: Издательство «Мысль», 1974. — 487 с.
Б. А. Диденко, «Цивилизация каннибалов», М., 1996.
Шмальгаузен И.И. Избранные труды: Пути и закономерности эволюционного процесса. — М.: Наука, 1983. — 360 с.
Глазко В., Глазко Т. Чорнобиль: новий погляд навплив малих доз // Вісн. НАН України . — 2005. -№4. — С. 3-21).
Глазко В., Глазко Т. Чорнобиль: новий фактор еволюції. Нез’ясовані популяційно! генетичні наслідки // Віст. НАН України. — 2006. — № 4. С. 39-50).
Пьер Тейяр де Шарден, «Феномен человека», М., 1987.
(C) Приходченко Анатолий Андреевич - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой Днепродзержинского института экономики и менеджмента им. С. Наливайка (Украина), 2013
Источник: http://psy.su/interview/2595/
slavikap.livejournal.com
Роль палеопсихологии для современной психотерапии
Если говорить прямо, то данная статья является по своей сути откровенной пропагандой учения Бориса Фёдоровича Поршнева о весьма раннем периоде становления человека, лучше сказать — предчеловека. И автор статьи не скрывает своего восхищения мудростью этого человека, труды которого порой трудно понять неспециалистам и признать специалистам. Действительно, многим специалистам просто не хотелось открыть для себя новое направление в науке о человеке, конкретно затрагивающие вопросы антропологии и эволюционной психологии. Не хотелось признавать правоту неординарного мышления, но постепенно они сдавались перед неумолимыми фактами и научной компетентностью, которую лучше признать, чем ей сопротивляться.
Б. Ф. Поршнев (1905-1972) родился в Ленинграде. Он окончил факультет общественных наук МГУ и аспирантуру Института истории РАНИОН. В 1940 г. защитил докторскую диссертацию по истории, а в 1966 г. — докторскую диссертацию по философии. С 1943 г. Поршнев работал в Институте истории АН СССР (с 1968 г. — Институт всеобщей истории) старшим научным сотрудником, заведующим сектором новой истории, а затем сектором истории развития общественной мысли.
Многие годы Б.Поршнев слышал упреки о том, что он занимается не своим делом. Но наука о начале человеческой истории, и в первую очередь палеопсихология, была его основной специальностью. Если в дополнение к ней он в жизни немало занимался историей, а также и философией, социологией, политической экономией, генетикой, психофармакологией, — это ничуть не дискредитировало его в указанной главной области исследований. До Б. Поршнева почти никто не рассматривал психологию с позиций антропогенеза. Применив, в высшей степени квалифицированно, по сути дела, методологию системного анализа, Б.Поршнев проявил себя как эрудит в вопросах самых разнообразных наук.
Трудно пришлось Борису Фёдоровичу в научном мире, при его жизни не всякий брал на себя ответственность разделять его взгляды. И триумфа своего учения ему не пришлось увидеть. Но ученики есть, есть учение, и есть люди, которые преклоняются перед ценностью его вклада в науку.
Один из них — Борис Андреевич Диденко — посвятил памяти великого русского ученого Бориса Федоровича Поршнева книгу «Цивилизация каннибалов» [2], где представлена новая концепция антропогенеза, становления Homo Sapiens. В этой книге утверждается, что человечество не является единым видом и состоит из четырех видов, у которых различная морфология коры головного мозга. Из них два — хищники, с ориентацией на людей.
Если сосуществуют четыре вида Homo sapiens, то, вероятно, сосуществуют четыре вида психической деятельности и два из них должны существенно отличаться от общепринятой социопсихологической нормы. То есть получается, что часть человечества по своим психическим признакам проявляет далеко не человеческие качества и фактически находится в плоскости патологии.
Как выявляется по Б.Поршневу, психологии не хватает историзма. В наибольшей степени «неисторичность» нейропсихологии проявляется в исследовании именно мозговых зон и механизмов человеческой речевой деятельности. Люди во времени не одинаковы, все в них глубоко менялось, кроме анатомии и физиологии вида Homo sapiens. А до появления этого вида предковый вид имел другую анатомию и физиологию, в частности, головного мозга. Какая же психика пряталась в таком мозге? И какая психика досталась современному человеку? Нужны ли знания палеопсихологии современному психотерапевту? И об этом пойдёт речь в этой статье.
1. Предковые формы человека (палеоантропы) сегодня среди нас
Переворот в биологии, совершенный Дарвином, породил ходовую фразу: «Человек произошел от обезьяны». Однако этот тезис Дарвину не принадлежит. Приоритет в создании теории происхождения человека от обезьяны принадлежит зоологу К. Фохту (1862 — 1863) [1], По словам самого К. Фохта его теория подверглась резкой критике, на что автор отвечал с юмором: «Громкий лай ваш доказывает только, что мы едем».
К. Фохт, проводя сравнительную характеристику мозга человека и обезьян, приходит к выводу о том, что «…пробел между человеком и обезьяной исчезнет тогда, когда мы обратим внимание на образование черепа несчастных, так называемых микроцефалов, которые родятся на свет идиотами...».
К. Фохт нашел такую форму атавизма, которая позволяла, по его мнению, наблюдать некоторые самые существенные не только телесные, но и психические признаки предковой формы человека. К. Фохт в книге «Микроцефалы» описал и подверг анализу доступные в его время клинические данные о микроцефалии. Свое обобщение о нашем предке Фохт выразил формулой: «Телом — человек, умом — обезьяна». Сегодня это можно сказать другими словами — морфологически это человек, но по физиологии же высшей нервной деятельности — он стоит на уровне первой сигнальной системы.
Врождённая микроцефалия характеризуется: малым размером мозгового отдела черепа и самого мозга, а также глубоким слабоумием. Фохт обращает внимание как на морфологию черепа и мозга микроцефалов-идиотов, имеющую обезьяньи признаки, так и на их неспособность к артикулированной речи.
К. Фохт создал новое научное направление — эволюционную психологию, которая позволяет утверждать, что все генетически обусловленные психические болезни можно считать воспроизведением разрозненных черт, характеризовавших нервно-психическую деятельность на уровне палеоантропов или, крайне редко, более отдаленных предков. Иными словами — врождённая микроцефалия — это не болезнь современного человека, а атавистическое свидетельство в пользу существовавшей некогда переходной формы между обезьяной и человеком.
Труды К.Фохта перекликаются с исследованиями В. Геккеля, который выпустил двухтомный труд: «Всеобщая морфология организмов, общие принципы науки об органических формах, механически обоснованные реформированной Чарльзом Дарвином теорией происхождения видов» (1866). Обосновав биогенетический закон, В. Геккель предсказал наличие промежуточного родственника между обезьяной и человеком.
Широко распространено мнение, что предковый вид, обезьяночеловек, пока не полностью вымер. Именно его К. Линней описал в XVIII в. среди живущих на Земле видов [1], Опираясь на свидетельства ряда авторитетных в его глазах древних и новых авторов, К. Линней определил его как существо в высшей степени подобное человеку, двуногое, однако ведущее ночной образ жизни (человек ночной), обволошенное и, главное, лишенное человеческой речи (сатир).
Нам ещё придется пережить жестокую борьбу с ложными постулатами, лежащими вне современной философской и психологической науки. Но можно уверенно говорить, что человек произошел из переходной зоологической формы — из человекообезьяны, а не прямо из обезьяны. Это очень принципиальный вопрос не только для антропогенеза, но и для психиатрии. У вида Homo sapiens свой набор хромосом и этот генетический материал бережно передаётся из поколения в поколение. Вид сохранился, но не исключено, что «старые» гены, обусловливающее «старое, зоологическое поведение», находящиеся под современным социальным прессингом, дают о себе знать сегодня, и, хотя в искажённом виде, но упорно-консервативно отвечают поведению наших предков.
Далее делаем более смелый вывод: некоторые врожденные психические аномалии сегодня представляют собой атавизмы, т.е. возрождение в редких особях того, что было всеобщим в филогенетически предковой форме. Эти аномалии генетически обусловлены и являют собой феномен неизбежности возрождения в потомстве предковых черт. Генетически обусловлена также неизбежность расщепления предковых черт, и в результате этого, невозможно воспроизведение полной копии предковой формы человека, а только лишь стертые, абортивные, атавистическими формы.
Логика требует от нас ещё более далеко идущих выводов. Генетически обусловленными могут быть не только морфологические аномалии типа малого мозгового черепа, но и аномалии на уровне более деликатных — клеточных, хромосомных, генных, молекулярных, химических — отклонений от нормы у современного человека в сторону его предковых форм (палеоантропов). Последние, к примеру, тонкие нейрохимические отклонения в головном мозге, мы обнаруживаем только по ненормальному поведению. Довольно часто в популяции проявляются такие состояния, как ночное блуждание (лунатизм), летаргия, длительный неглубокий сон, дремотное состояние, гебефрения (беспричинный смех) и т.д.
Не являются ли подобные аномалии характерными свойствами реликтовых гоминоидов (палеоантропов)?
Вопрос достоин обсуждения с точки зрения геномики и эволюционной теории И.И. Шмальгаузена, — смена условий отбора приводит к преимущественному образованию наименее специализированных форм [3].
В результате экологических катастроф могут возникать нарушения межгенных взаимодействий, которые являются основой функциональной интеграции генетического материала в системах целостного организма, и, в связи с этим, — возникает проявление ранее скрытой генетической изменчивости. Такая фенотипическая изменчивость не обусловлена появлением новых вариантов структурных генов, а связана с новыми условиями функционирования генетического материала, который существовал ранее, до экологического потрясения. Возникновение новых условий отбора допускает резкую смену приспособления генотипов, которые существовали до этого, и, соответственно, их вклад в генофонд будущих поколений. Доминирующее выживание особей, наиболее адаптированных к новым условиям среды, может вызывать глубокие изменения структуры генофондов видов [3]
Катастрофичным, в том числе и для межвидовых отношений, является не только исчезновение вида, но и трансформация его генофонда, из-за чего генотипы, которые раньше встречались с минорной частотой, начинают превалировать.
Экологические катастрофы могут приводить к отбору “наоборот” — росту адаптивности организмов в ущерб их интеллектуальному потенциалу. Такие явления участились в результате Чернобыльской катастрофы [4]. Они описаны у экспериментальных животных, полевых мышей, у крупного рогатого скота и у человека [5].Так или иначе, в результате высокого экологического напряжения, создания, нормальные для прошлого, проявились сегодня и представляются ненормальным как с точки зрения медицинской биологии, так и с точки зрения психологической культуры современного человека. Но это не так просто признать, что они присутствуют сегодня среди нас.
2. Палеопсихология — новое научное направление.
Жёсткое академо-бюрократическое размежевание научных дисциплин, равно как и жёсткая привязка той или иной дисциплины к традиционному научному направлению, зачастую сковывает нетрадиционные действия исследователя. Отклонение от «правил» раздражает окружающих, особенно администрирующее начальство: медик не может быть экономистом, а историк биологом. Как указывает Б.Поршнев, в науке нет такого запретного соседнего или дальнего участка, где висела бы надпись: «Посторонним вход запрещен». Ученому дозволено все перепроверить, все испробовать, здесь недействительны ни барьеры дипломов, ни размежевание дисциплин.
Б.Ф. Поршнев считал, что без привлечения палеонтологии, этнографии, лингвистики, психологии, логики невозможно с помощью изучения одних археологических остатков каменного века понять начало человеческой истории. Настоящая наука способна вскрывать глубокие эволюционные слои в психике, языке, мышлении современного человека. В книге «Происхождение видов путем естественного отбора», Ч. Дарвин прозорливо говорит о том, что в будущем откроются новые научные направления, в том числе и эволюционная психология.
Как говорил сам Борис Фёдорович, «меньше всего я приму упрек, что излагаемая теория сложна. Все то, что в книгах было написано о происхождении человека, особенно, когда дело доходит до психики, уже тем одним плохо, что недостаточно сложно…» [1].
Палеопсихологию можно определить как науку о начале человеческой истории. Это наука о соотношении и генетическом переходе между биологическим и социальным. Или, в понимании старых философов, о характере и источниках связи в людях между телом и душой. Загадка человека и состоит в загадке начала человеческой истории. Что началось? Почему и как началось? Когда началось?
Профессору Борису Федоровичу Поршневу удалось ответить на вопрос о том, как же на самом деле обстоит все с происхождением «человека разумного». В его работах речь идёт о природе совершившегося преобразования между животным и человеком.
3. Сведения о древности человека.
Открытый в 1925 г. Р. Дартом, крупнейшим антропологом из ЮАР, ребёнок из Тунга —австралопитек африканский — был датирован 2,5 млн. лет назад и вызвал настоящее потрясение. Обнаруженные в 1974 г. Д.Джохансоном останки более примитивного гоминида — австралопитека афарского (скелет самки, известный по имени Люси) — удревнили человеческую историю до 3 млн. лет. Эти существа передвигались на двух ногах и могли проводить много времени на земле.
Кенийская исследовательница М. Лики сообщила о находке в Кении останков двуного существа, жившего около 4,2-3,9 млн. лет назад. В середине 90-х годов американский палеоантрополог Т.Уайт объявил, что нашёл в Эфиопии то самое «недостающее звено», о котором вот уже более столетия грезят учёные. Новая форма, чей возраст оценивается в 4,4 млн. лет, была выделена в новый род и названа — наземная человекообразная обезьяна.
Проблема антропогенеза сфокусирована на недолгом интервале времени, но крайне насыщенном. Люди — это вид Homo sapiens, сформировавшийся 40-35 тыс. лет тому назад, а окончательно — 25-20 тыс. лет назад, и такова максимальная длительность собственно человеческой истории. Минимальная цифра составляет всего недолгие восемь тысяч лет. По масштабам биологической эволюции это можно приравнять к цепной реакции взрыва. История людей — взрыв! В ходе ее сменилось всего несколько сот поколений.
Получается, что человек очень «молод» и неразумен, то есть он только-только вышел из животного (звериного) царства на узенькую стёжку сознания. И какое широкое поле деятельности открывается для психологов и психотерапевтов, чтобы со знанием исторического прошлого начать корректировать поведение человека, антиобщественные особенности которого (например, жестокость) заложены природой и с которыми социум ни уговорами, ни тюрьмами, пока ничего поделать не может. Быть может, следует осознать до конца две специфические особенности человека, отличающие его от животных: люди — это единственный биологический вид, внутри которого систематически практикуется взаимное умерщвление; и единственный биологический вид, способный к абсурду.
4. Отличия человека от животного.
Подход к проблеме начала человеческой истории подразумевает и психологическую сторону. Происхождение психики у человека со всей остротой ставит более сложный вопрос: почему возникли различия у животных и человека?
К отличительным признакам человека причисляют труд, общественную жизнь, разум (абстрактно-понятийное мышление), членораздельную речь [6]. Главная же задача состоит в том, чтобы объяснить возникновение отличий человека от животного. Сказать, что они « возникли постепенно », — значит, ничего не сказать. Сказать, что они возникли «сразу», «с самого начала», — значит отослать к церковному понятию начала.
Задача науки состоит в том, чтобы понять, как появилось у гоминид это абсолютное отличие от животных: душа, сознание, мысль.
Французский антрополог профессор А. Леруа-Гуран считал, что исходное отличие человека от обезьяны и от других млекопитающих — вертикальное положение тела, т.е. двуногое прямохождение, в результате чего произошли нервно-физиологические трансформации; морда освободилась от части функций (нападение, оборона, пищевое обшаривание) и смогла обрести функцию речи, мозг увеличился в объёме. Освободившаяся от функции локомоции рука обрела техническую активность и стала прибегать к искусственным органам — орудиям — в возмещение исчезнувших клыков.
По Леруа-Гуран прямохождение обусловило появление орудий труда. Однако целая ветвь прямоходящих высших приматов — мегантропы и гигантопитеки — не имела орудий. Оказывается, вертикальное положение не всегда является признаком человека. Из прямохождения нельзя извлечь все остальные различия. Быть двуногим — еще далеко не значит быть человеком [1].
Встаёт закономерный вопрос — для чего они, эти орудия труда? Как они использовались? Чтобы понять это — нужно изучить экологию троглодитидов — предков человека, и их положение в природной среде. Б.Ф. Поршнев предлагает свой вариант разгадки, дающий ключ к экологии всего семейства троглодитидов на разных уровнях его эволюции.
В сложных экологических условиях высшие приматы подверглись сложнейшей биологической трансформации и приспособились к поеданию мяса умерших или убитых хищниками крупных животных. Это была чисто биологическая адаптация к принципиально новому образу питания — некрофагии.
Троглодитиды не только не убивали крупных животных, но и должны были выработать жесткий инстинкт, ни в коем случае не убивать, ибо это разрушило бы их хрупкую экологическую нишу в биоценозе. Они только подбирали то, что оставалось от крупных хищников. А это — в первую очередь — головной и костный мозг. И для этого использовались камни. Сначала — просто галька. Затем — все более и более обработанные. Но это еще не человеческая способность к изготовлению орудий труда, а чисто инстинктивные действия, перенесенные на новый объект питания с более древних — орехов и моллюсков, которые тоже раскалывались с помощью камней. П.Ф. Поршнев сравнивает такие действия с работой пчел или бобров.
Итак, «орудия труда» в нижнем и среднем палеолите были чисто природными новообразованиями — средствами разделки останков крупных животных и абсолютно ничем более.
Прямоходящие высшие приматы-разбиватели одновременно должны были оказаться и носильщиками. Надо было или нести камень к местонахождению мясной пищи или последнюю — к местонахождению камня. Вот в первую очередь, почему троглодитиды были прямоходящими: верхние конечности должны были быть освобождены от функции локомоции для функции ношения.
Адаптивно организованные палеоантропы осваивают новые и новые варианты устройства в среде, но кризисы и катастрофы следуют один за другим. Оледенение и голод преследует наших предков. И чтобы выжить и дать начало роду человеческому, им пришлось стать адельфофагами. Адельфофагия — зоологический феномен и означает — умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Сегодня это трактуется как каннибализм — эхо вынужденного, страшного, но и, зачастую, единственно верного способа выживания.
Именно этот биологический феномен дал начало процессу отщепления человека от мира животных. На заре становления человека именно он дал первое существо с человеческим качеством — чувством страха: в ещё не совсем человеческом мозгу зародился страх быть убитым и съеденным таким же существом. Так родился наш далёкий предок, то есть существо, способное в кризисный период выживания чувствовать опасность и понимать её. Страх породил человеческую психику. Страх преследует и современного человека. Это врождённое чувство, от которого человек не сможет освободиться ещё сотни или тысячи лет. Заря становления разума была отягощена мрачным феноменом — адельфофагией.
Адельфофагия послужила началом другому феномену — зачаточному расщеплению самого вида. Одни были кормильцами, другие — кормимыми. Пассивная, поедаемая часть популяции со временем отпочковывается в особый вид и затем в особое семейство. Так родилась биологическая проблема дивергенции палеоантропов и неоантропов. Так родилась психологическая проблема дивергенции, проблема неоднородности психик, становления разных психик у разных человеческих популяций.
5. Феномен человеческой речи.
Для понимания процессов психических, в частности, человеческого поведения, и для управления им, необходимо изучить феномен речи, которая выделила человека из животного царства. К сожалению, учение о переходе от животных к людям «пошло не в сторону сближения с наукой психологией» (Б. Поршнев). На VIII Международном конгрессе по антропологии и этнологии (Токио, 1968) Б.Ф. Поршнев посвятил свой доклад нейрофизиологическим аспектам происхождения речи, и подчёркнул важность дальнейших исследований антропогенеза в рамках этой проблематики.
Речь — это центральное звено психики человека. Основой, началом психических свойств человека служит речь. Не слово продукт мысли, а наоборот, мысль — продукт слова! В наши дни об этом спорит весь мир лингвистов-теоретиков, логиков и психологов. Мышление без языка и до языка невозможно.
Мысль является продуктом отношений индивида не только с объектами, но с другими индивидами. Акт мысли есть акт или возражения или согласия, как и речь есть акт или побуждения или возражения. Работа мозга современного человека включает работу предшествовавших и окружающих человеческих мозгов. Это то, что некоторые называют коллективным разумом. Эта связь между мозгами осуществлялась и осуществляется только второй сигнальной системой — речевым общением. Все высшие психические функции человека ветви и плоды одного дерева, ствол и корень которого — речь.
Речь трансформируется в индивидуальном мозге в задачу, а задача детерминирует и мышление, и практическую деятельность. В связи с задачей происходит вычленение одних условий и игнорирование других в любом интеллектуальном и поведенческом акте у человека. Экспериментальные данные свидетельствуют, что это преобразование речи в задачу (команду или намерение), задачи — в мыслительное или практическое поведение совершается в лобных долях коры головного мозга; больные с поражениями лобных долей не могут удержать задачу. Речь — сначала внешняя, а затем и внутренняя — становится у человека важнейшей основой регуляции поведения.
Любой вид восприятия у человека управляется с помощью верхнепередних лобных формаций коры мозга, которые в самостоятельно сформированном виде не присущи даже и ближайшим эволюционным предкам Homo sapiens, т.е. всем представителям семейства Troglodytidae. Эти области коры следует считать составной, и притом первостепенной анатомо-функциональной, частью аппарата второй сигнальной системы — они служат посредствующим звеном между корковыми очагами собственно приемно-передающей речевой системы и всеми прочими отделами коры головного мозга, ведающими и восприятием (опросом среды), и ответной активностью — действиями.
Как известно, наибольшее морфологическое преобразование при переходе от палеоантропа к Homo sapiens (неоантропу) совершилось именно в лобных долях, преимущественно в передних верхних лобных формациях. Лобные доли, получили мощное развитие только у человека и занимают у него, а именно у вида Homo sapiens, до 1/3 всей массы больших полушарий. Они осуществляют управление поведением человека через речь, являясь сложнейшим мозговым аппаратом, позволяющим сохранять намерения, программировать действия и изменять их соответственно намерению, контролируя их протекание. В случае поражений этих мозговых структур, например массивных опухолей в лобных долях, человек утрачивает способность к целенаправленной деятельности, резко снижаются все формы активного поведения, падает способность к созданию сложных программ и к регуляции их деятельности.
Не говорит ли это о том, что неадекватное поведение современного человека может стоять в прямой зависимости от состояния коры головного мозга лобных долей его предков. Только полный комплект всех структур, имеющихся в мозге Homo sapiens, делает возможной речевую деятельность. У семейства троглодитид не было этого полного комплекта. Детерминация их жизнедеятельности лежала на первосигнальном уровне.
Сегодня мы знаем, что в мозге человека нет центра или зоны мысли, а вот центры или зоны речи действительно есть — в левом полушарии, в верхней и нижней лобной доле, в височной, на стыках последней с теменной и затылочной.
Глубочайшая генетическая связь мышления с речевой деятельностью выявляется и такими экспериментально установленными фактами, как соучастие в актах мышления дыхательной активности (компонента речевой деятельности), как затрудненность или невозможность акта мышления при зажатом (ущемленном) языке.
Но лобные доли человека в свою очередь — слуга речи. Слова, инструкции преобразуются лобными долями в нервнопсихические возбуждения и торможения, программы и задачи.
Если пациент утрачивает способность следовать словесной инструкции психотерапевта, то последний обязан исключить патологию (опухолевый процесс) в лобных долях мозга. Нарушение нейропсихики должно насторожить психотерапевта относительно недоразвитости у пациента лобных отделов коры головного мозга или неполноценности тех механизмов, которые обслуживают эти отделы коры.
И тут же давайте посомневаемся в сказанном: исключить патологию или предковую норму? Станем на точку зрения палеопсихологии и подумаем, а что если эти пациенты генетически являются палеоантропами? Ведь уже было показано, что палеоантропы в виде микроцефалов сегодня рождаются и благодаря усилиям медиков живут среди нас. Может быть, поэтому в ряде случаев у пациентов трудно найти органическое поражение мозга, а тем более опухолевый процесс? У них может быть иная морфология коры головного мозга, которая досталась по наследству.
Материальной основой внутреннего плана поведения всегда является слово, речь. Если нарушена речь или она, мягко говоря, упрощена донельзя, то поведение человека будет соответствующим. И если мы слышим речь на уровне «высшего палеоантропа», что сегодня встречается не так редко, то следует ожидать, что поведение тоже имеет предковые знаки.
Сказанное выше выглядит печально, но, все же, и даёт надежду. Поскольку несовершенные мыслительные процессы можно подвергать корректировке речью, словом.
Итак, следуя Б.Ф. Поршневу, власть слова над психическими функциями современного человека имеет свою историю. Палеопсихология отвечает на вопрос — почему слово имеет великую силу? Воздействие слова на физиологическое функционирование мозга вполне материально, и оно уже начинает поддаваться естественнонаучному анализу.
Быть может, великая миссия психотерапии и состоит в коррекции предкового психического функционирования у современного человека.
Литература
Б. Ф. Поршнев, «О начале человеческой истории», М.: Издательство «Мысль», 1974. — 487 с.
Б. А. Диденко, «Цивилизация каннибалов», М., 1996.
Шмальгаузен И.И. Избранные труды: Пути и закономерности эволюционного процесса. — М.: Наука, 1983. — 360 с.
Глазко В., Глазко Т. Чорнобиль: новий погляд навплив малих доз // Вісн. НАН України . — 2005. -№4. — С. 3-21).
Глазко В., Глазко Т. Чорнобиль: новий фактор еволюції. Нез’ясовані популяційно! генетичні наслідки // Віст. НАН України. — 2006. — № 4. С. 39-50).
Пьер Тейяр де Шарден, «Феномен человека», М., 1987.
(C) Приходченко Анатолий Андреевич - доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой Днепродзержинского института экономики и менеджмента им. С. Наливайка (Украина), 2013
Источник: http://psy.su/interview/2595/
dr-slabinsky.livejournal.com
lenivtsyn
Маркс, — если не ошибаюсь, это было ещё в начале его творческой "карьеры", — высказал как-то мысль, что нужно заставить человека ужаснуться себя самого. Очевидно, тут не обошлось без влияния Гегеля. Так вот, ужаснуться себя самого — это и есть осознание тождества "я" и "они". В чистом виде "они" — это не плохие или неподходящие "мы", не те, с кем нельзя общаться по-хорошему, но можно "по-плохому"; это те, кто полностью исключён из сферы общения, вне общения. К ним не испытывают отрицательных эмоций, к ним вообще не испытывают эмоций, поскольку при всей своей амбивалентности эмоция — это уже "мы". "Они" — до всякой общности, "мы". Человеческая общность в начале истории формировалась как отрицание этого сперва чисто физиологического отношения "они"(само название "они" тут ещё даётся авансом), изначально выражавшегося в остановке работы рефлексов. Началом отрицания было появление "они" уже в виде некоторого субъективного ощущения, бывшего первым проблеском субъективности. Это ещё не эмоция, здесь ещё нет амбивалентности. Это панический, "смертельный", в прямом смысле животный ужас. И в наше время сильнейший страх может влиять на работу не только центральной нервной системы (прекращается работа мысли), но и периферической нервной системы (соматической и вегетативной): подкашиваются ноги, дрожат руки, страдает вся координация движений, перехватывает дыхание, нарушается кровообращение... Но так мы уже люди, худо-бедно способны управлять собой, а тогда человека ещё не было, он был только анатомически. И когда человека хватает на то, чтобы убежать, это не позор, это даже первая его победа. "Мы" возникает как общность таких вот беглецов. "Мы" ("люди") — те, кто не "они". И вот тут начинают развиваться эмоции. Потом, со временем, отношения перевернутся: уже "они" станут теми, кто не "мы". Вот тогда от "них", "чужих", "не-людей" убегать уже станет стыдно, и, собираясь в группы, их начнут истреблять. Эмоции, которых достойны "они" — это отвращение, брезгливость. Потому как внешне они как люди, но не люди. Но тогда ещё не было "я". То, что тогда могло быть "я" — не более чем указательный жест на себя. Причём, и это указательное "я" появляется не раньше, чем появится "моё" (это и в онтогенезе так, я раз приводил пример). Но сама общность развивается, выдавая на манер фрактала всё новые и новые "мы", и вот на пересечениях множеств "мы" возникают "я" — уже не голые жесты, а действительные, субъективные, способные к саморефлексии. При капитализме, когда рабочая сила становится товаром, "моё" есть у каждого, все "я". А "я" обладает таким свойством, что по отношению к нему все — "они". "Я", личность (на самом деле — абстрактная личность), знать не знает и ведать не ведает, что оно само — продукт "мы", и не "мы" на самом деле состоит из "я", а наоборот. Таким образом "я" отрицает "мы": что ещё за "мы", есть только "я" и "они"! Но поскольку в действительности, как мы знаем, никакого "я" без "мы" быть не может, постольку "я" как "я", как субъективность, без дела фрустрирует, ощущая свою абстрактность, отчуждение от собственной сущности. И вот, для преодоления этого отчуждения и возникновения нового, неабстрактного, действительного "я", которое (это уже Гегель знал) тождественно "мы", человечество — в лице всех своих "я" — и должно (этого у Гегеля не встречал) ужаснуться себя самого, т.е. ощутить себя, своё прежнее "я", как "они". — Ощутить, конечно, в каком-то массовом действии, заподозрить Маркса в пропаганде медитации было бы смешно.lenivtsyn.livejournal.com
Палеопсихология. Антропология и концепции биологии
Палеопсихология
Приняв за основу эволюционный критерий психики, можно попытаться проанализировать ее становление у предков человека. Психика ископаемых гоминид может быть исследована только посредством экстраполяций, поэтому реконструкция первобытного мышления в антропогенезе является, безусловно, необычайно трудной задачей.
Известный антрополог В. П. Алексеев выделяет 4 источника для такой реконструкции (Алексеев В. П., 1984).
1-й источник – историко-психологический анализ отдельных социальных и этнических групп. Главный недостаток метода – его субъективность, сложность получения однозначных результатов. Так, уже более века идет спор о связи психологии современных первобытных народов и стадий развития первобытного общества.
2-й источник – анализ зоопсихологических наблюдений. Здесь основную сложность представляет широчайшая амплитуда взглядов исследователей (от полного признания до полного отрицания мыслительных способностей у животных). Теоретическое истолкование полученных данных больше зависит от приверженности автора определенной теории, чем от самих фактов.
3-й источник – исследование морфогенеза структур мозга в эволюции. Возражением может служить неоднозначность связи морфологии и психики, структуры мозга и его функции. Очень важно помнить, что темпы биологической и культурной эволюции у человека не демонстрируют устойчивого параллелизма.
4-й источник – археологические данные. Интерпретация материальных остатков с целью реконструкции духовного мира их создателей – довольно перспективный подход, который осложняется фрагментарностью находок.
В рассмотренной схеме для реконструкции психики древнего человека два источника из четырех (анализ этнических групп и археологические данные) являются сферой исследований культурной антропологии. С этим разделом антропологии мы познакомимся ниже.
Однако лауреат Нобелевской премии Ф. Крик предостерегает от излишней увлеченности экстраполяцией при изучении психики. По его мнению, подход к мозгу как к «черному ящику» явился главной причиной «ненаучности» современной психологии, поскольку результаты наблюдений сложного «черного ящика» могут быть одинаково убедительно объяснены несколькими альтернативными теориями (Крик Ф., 1982).
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
bio.wikireading.ru
Полвека спустя: палеопсихология Поршнева и современная наука (специфика человека)
Начало см. здесьII
Едва ли не самый популярный аргумент, как будто вынуждающий любого адекватного человека признать — одних с мстительным торжеством, других со слезами глубокой печали — фундаментальную ошибку Поршнева, звучит так: Поршнев считал (начало 70-х годов XX века), что человек выделился из животного мира 35-40 тыс. лет назад, тогда как спустя полвека (начало 10-х годов XXI века) твердо установлено, что не просто Homo sapiens, но даже Homo sapiens sapiens появился не позднее, чем 100-200 тыс. лет назад. Но не стоит спешить — предаваться торжеству или, напротив, печали. Достаточно внимательно прочесть (или перечесть) книгу Поршнева, чтобы заметить: время появления человека на планете Земля для него всего лишь побочный (хотя и важный) результат проверки эмпирический данных (полученных в разных науках) на предмет соответствия его (Поршнева) критерию или критериям «человечности». Критериям, позволяющим утверждать: некто, обнаруженный, скажем, в виде костных находок двухсоттысячелетней давности, есть именно человек, а не просто животное. Есть повод провести инвентаризацию критериев «человечности» по Поршневу: а вдруг и вправду он ошибся — с точки зрения современной науки?.. Из работ Поршнева можно вывести пять (как минимум) признаков, которые он считал принципиально важными для решения вопроса, с кем (с каким «объектом») мы (наблюдатели, исследователи, «субъекты») имеем дело: просто с животными или с животными особыми, имя которым «люди»: (1) Уже упомянутое выше наличие верхних лобных долей головного мозга (2) Скорость изменения орудий труда (3) Систематическое убийство представителей собственного вида (4) Способность к абсурду, к «бессмыслице» (5) Владение речью/языком В этом порядке эти критерии и рассмотрим.Верхние лобные доли.
Вот несколько примеров из настоящей книги: «Наибольшее морфологическое преобразование при переходе от палеоантропа к Homo sapiens (неоантропу) совершилось именно в лобных долях, преимущественно в передних верхних лобных формациях». «Поражение лобных долей мозга (которые получили мощное развитие только у человека и занимают у него, а именно у вида Homo sapiens, до 1/3 всей массы больших полушарий) приводит к нарушению сложной и целенаправленной деятельности, резкому падению всех форм активного поведения, невозможности создавать сложные программы и регулировать ими деятельность». «В количественных показателях эволюции головного мозга высших приматов <…> бурный скачок роста префронтального отдела вверх, а тем самым и всей верхней лобной доли, обнаруживается только при переходе от палеоантропов к неоантропам. Только на этом филогенетическом рубеже на смену относительно низкому черепному своду появляется наш высоко поднятый». Люди, в отличие от своих даже самых ближайших эволюционных предков, это — «большелобые». А теперь, как говорят в популярной телепередаче, — внимание, вопрос: кто-то из специалистов доказал, что «большелобые» уже существовали на земле более 100 тыс. лет назад? Если большелобых тогда еще не существовало, значит (по Поршневу) не существовали и люди; если уже тогда большелобые существовали, значит, Поршнев опровергнут, но ошибся он только в сроках. Или, может быть, кому-то удалось опровергнуть сам критерий Поршнева? Например, удалось получить данные о некоторых ныне живущих людях, прекрасно обходящихся без «передних верхних лобных формаций», но не лишенных при этом человеческих способностей, скажем, способности читать Поршнева и опровергать его взгляды? Итак, по критерию «большелобости» взгляды Поршнева до сих пор не опровергнуты; не опровергнута значимость и самого этого критерия. Соответственно, не опровергнута его гипотеза о возрасте человечества.Скорость изменения орудий труда
Вот что пишет Поршнев: «Важнейшим признаком, отличающим орудия человека от орудий животных, служит факт развития, изменения орудий у человека при неизменности его как биологического вида. <…> Безграничная изменчивость средств труда при полной неизменности вида со времени оформления Homo sapiens — свидетельство решающего качественного скачка <…>. Только с того времени, когда орудия изменяются, а вид стабилизируется, можно говорить о производстве в собственном смысле — об общественном производстве. Итак, орудия животных неизменно присущи данному виду, а орудия человека имеют историю, развиваются. Однако и эту истину можно довести до логического абсурда, если понятие неизменности орудий у животных берется безотносительно: 1) к вопросу об анатомо-морфологических изменениях самого вида или внутри его, 2) к вопросу об изменениях его экологических условий». Поэтому рассматриваемый критерий следует сформулировать так: безграничная изменчивость орудий труда человека при неизменности его анатомии, физиологии и даже при неизменности экологических условий его жизни. В наше время, время стремительного развития техники, когда на протяжении одного поколения людей сменяются несколько поколений гаджетов (вспомним хотя бы «закон Мура» о экспоненциальном росте числа транзисторов на одну микросхему) и даже военных самолетов (последовательное появление пяти поколений реактивных истребителей на протяжении жизни всего лишь двух поколений людей — с 1944 года по наши дни), как-то неловко напоминать о важности этого критерия. Но придется: что, кто-то опроверг этот критерий? Или доказал, что «люди», существовавшие 200 тыс. лет назад, соответствовали ему? Приведу «небольшой арифметический расчет», предложенный Поршневым для оценки скорости изменений орудий в нижнем (от 2,5 млн. до 150 000 лет назад) и среднем (от 150 000 до 30 000 лет назад) палеолите: «“Поколение” мы условно определяем отрезком времени 30 лет, как это принято в демографии.<…> На историю изменений в технике, морфологии, наборе изделий нижнего палеолита <…> падает цифра минимум порядка 50 000 поколений. Если мы разобьем этот нижнепалеолитический прогресс даже на 20 условных этапов (что дает достаточно дробную шкалу мельчайших уловимых археологических сдвигов), то на каждый этап придется величина порядка 2 500 поколений.<…> Результат принципиально того же рода получится при соответствующих расчетах и для среднего палеолита, хотя длительность его раз в 7-8 короче, а технические сдвиги и многообразие форм богаче, чем в нижнем палеолите. Все равно, разделив его историю соответственно на 4 000 — 5 000 поколений, мы увидим, что и на малейший сдвиг приходится величина порядка 200 — 300 поколений, что несоизмеримо с процессами индивидуального сознания и речевой информативной коммуникации. Тут перед нами явления этологического порядка». На всякий случай Поршнев напоминает, что от рождества Христова до наших дней сменилось менее 70 поколений… Вывод: и по этому критерию гипотеза Поршнева о возрасте человечества все еще не опровергнута.Убийство себе подобных и создание «бессмыслиц»
Эти два критерия Поршнев сам выдвинул на передний план: «Если еще раз непредвзято спросить себя об отличительных признаках человека, которые даны опытом истории и не могли бы быть “в другом смысле” распространены на животных, таковых в конце концов останется очень немного. Они нас удивят: они стоят словно где-то в стороне от столбовой дороги развития как гуманитарных наук, так и естествознания. Назову два таких отличия. Во-первых, люди — единственный вид, внутри которого систематически практикуется взаимное умерщвление.<…> Казалось бы, это — привесок к основным отличиям людей от животных. Но если подумать, что все формы эксплуатации, известные в истории, были ступенями смягчения рабства, а рабство возникло как смягчение (первоначально — отсрочка) умерщвления пленника, станет видно, что тут есть, над чем задуматься. История выступает не как отмена внутривидового умерщвления, но как прогрессирующее его оттеснение внутри и вовне общества на краевые ситуации некоего ultimo ratio. Точно так же всевозможные виды жертвоприношений, подношений, даров, отдарков и обменов, видимо, восходят к древнейшему корню — человеческим жертвам и являлись сначала их заменами, смягчениями и суррогатами. Во-вторых, столь же странно, на первый взгляд, прозвучит утверждение, что люди — единственный вид способный к абсурду, а логика и синтаксис, практическое и теоретическое мышление его “дезабсурдизация”.<…> Животное может быть “обмануто” экспериментатором или природной средой, но его реакция сама по себе вполне рациональна. <…> Организм животного ведет себя в любой искусственной ситуации с физиологической точки зрения совершенно правильно, либо дает картину нервного срыва<…>, сконструировать же абсурд <…> его нервная система неспособна. Все развитие человеческого сознания в ходе истории есть постепенное одоление первоначальной абсурдности, ее сдвижение на немногие краевые позиции». Итак, снова: «Внимание, вопрос!» Лучше сказать, два вопроса. Первый вопрос. Что, нашелся исследователь, который обнаружил и описал вид животных, представители которого систематически практикую убийство себе подобных? Практикуют ритуальные жертвоприношения, схожие с хорошо известной в наше время исторической практикой людей на всех континентах — от ацтеков и майя «нового» мира до этрусков «старого»? Или, кто-то привел убедительные доказательства того, что у некоего вида животных время от времени случаются внутривидовые «войны», схожие по масштабам, скажем, с первой или второй мировыми войнами среди людей? Или, наконец, известен исследователь, который привел данные, доказывающие существование практики систематических убийств себе подобных среди «людей», живших 100-200 тыс. лет назад — войн или жертвоприношений? Ничего этого, конечно, нет. Следовательно, и по этому критерию гипотеза Поршнева о возрасте человечества не опровергнута до сих пор. Как и сам критерий, разумеется. Второй вопрос. С этим критерием ситуация иная. Есть исследования психологов разных аспектов абсурда в человеческой жизни и, как не трудно догадаться, нет аналогичных исследований у этологов (исключение — смещенные действия, о биологической функции которых сказано выше). Что такое абсурд? Это нечто, противоположное логике, своего рода «антилогика». Самая простая («элементарная») схема абсурда — соединение, связывание двух элементов, исключающих друг друга, конфликтующих друг с другом. Сам Поршнев пришел к пониманию фундаментальной важности абсурда или антилогики в жизни человека под влиянием идей двух выдающихся французов — вначале филогенетических исследований антрополога Люсьена Леви-Брюля (дологическое мышление, «первобытные бессмыслицы»), позже онтогенетических исследований психолога Анри Валлона (бинарные операции в развитии ребенка). Во второй половине 50-х годов прошлого века Поршнев вплотную взялся за эту тему и вскоре дал феномену собственное имя: вначале (в некоторых рукописях) «дуопластия», позже, включая настоящую книгу — дипластия. Тем более важно отметить, что в те же годы (вторая половина 50-х) за ту же проблему с разных сторон взялись два (как минимум!) американца: Леон Фестингер (Cognitive dissonance; легко перевести — когнитивный диссонанс) и Грегори Бейтсон (double bind; очень не легко перевести — двойное послание, двойное связывание). Главный аспект, занимавший Фестингера, — исследование того, как человек, испытывающий на себе дипластию (или двойное послание), старается избавиться от этого неприятного состояния. Иначе говоря, Фестингер исследовал, как люди осуществляют «дезабсурдизацию». Главный аспект, занимавший Бейтсона, — исследование того, как человек, испытывающий на себе дипластию (или когнитивный диссонанс), рискует стать психотиком (шизофреником), если ему не удастся выйти из этого состояния. Иначе говоря, Бейтсон исследовал, что грозит людям, если «дезабсурдизация» закончится неудачей. Друг на друга эти американские психологи как будто не ссылались; были ли знакомы с работами друг друга — не знаю. Но с полной уверенностью могу сказать, что о работах некоего советского ученого по имени Поршнев они даже не слышали. Поршнев, надо думать, отвечал им тем же… Главный вопрос, который уже мог возникнуть у читателя, следующий: а как обстоит делу у остальных животных (если исключить из списка животное, обычно называемого человеком) с проблемой дипластии, двойного послания, когнитивного диссонанса? Здесь важно учесть две детали. (1) Способность выбрать элемент дипластии (из двух взаимоисключающих), на котором построить ответное поведение. Известно, что обезьяна способна «обмануть»: изобразить один «план действий», а поступить иначе. Дипластию (двойное послание + когнитивный диссонанс) «по-человечески» испытает на себе только то животное, которое будет не способно «выбрать» одну из двух возможных реакций: поверить обману или не поверить. Пример: «Буриданов осел», вне всякого сомнения, испытал на себе всю мощь дипластии (двойного послания и когнитивного диссонанса). Реальные же ослы, с которыми нам (людям) приходится иметь дело, вовсе не демонстрируют способность повторить в своем поведении нашу (сугубо человеческую) абсурдность. Здесь же уместно вспомнить и о сороконожке, рискующей погибнуть при попытке решить экзистенциальный вопрос: с какой ноги начать прогулку? (2) Время задержки при таком выборе. Эта деталь сугубо количественная, аналогична той, которая была указана при анализе скорости изменений орудий труда: пять серьезных изменений в конструкции реактивных истребителей за время жизни двух поколений людей или одно мельчайшее изменение в конструкции обработанного камня за время жизни двухсот поколений. Размышления «Буриданова осла» продолжительностью в 5 миллисекунд, приведшие, скажем, к решению использовать бросание монеты, или застревание в проблеме на часы и сутки, способное привести к гибели. На последнее способны только настоящие люди… С учетом двух этих нюансов кто скажет, что способность к абсурду не есть исключительная привилегия человека? Или есть доказательства того, что реальные животные ведут себя как ослы и сороконожки из упомянутых выше сказок? Тогда ведь и следующий вопрос неотвратимо напрашивается: а как же такие ослы и сороконожки до сих пор не исчезли с лица земли? И последний вопрос, отнюдь не новый, все тот же: что, найдены признаки способности «людей», живших 200 тыс. лет назад, к опасному для жизни застреванию в позиции Буриданова осла? Итак, по двум наиболее ярким, по мнению Поршнева, критериям «человечности» его гипотеза о продолжительности жизни людей на Земле остается не опровергнутой.Человеческая речь.
Коснусь этой темы совсем коротко За последнее столетие было проведено огромное количество экспериментов для ответа на один вопрос: способны ли животные к сигнализации, аналогичной человеческой речи. По мнению Поршнева, к этому способны только люди. Опровергнуто ли это мнение? Большинство этологов проявляют осторожность. Так, например, МакФарленд завершает свой краткий обзор примеров сходства «языка» животных с человеческой речью пишет (1985): «Но означает ли это, что между общением людей и общением животных существует качественная разница, или здесь все дело в степени? На этот вопрос еще нет однозначного ответа». Разумеется, МакФарленд с работами Поршнева не был знаком. Тем не менее, слова первого оправдано считать выражением сомнения в правильности позиции второго (сомнений не имевшего), однако считать их (слова первого) доказательством ошибочности мнения второго, решительно невозможно. Итак, мнение Поршнева о качественном отличии человеческой речи от сигнализации животных не считалось опровергнутым к 1985 году. Что-то с тех пор изменилось? Этологи преодолели свои сомнения?Итак, повезло ли читателю книги Поршнев, что ее автор так и не перешел к изучению отдельных листьев?..
ethologia.livejournal.com
Палеопсихология и реконструктивно-аналитическое моделирование охотничьей деятельности
1. Сложность реконструкции эволюции охотничьей деятельности заключается в том, что за исключением отдельных артефактов и материальных следов охоты (охотничьи орудия и останки объектов охоты, в отдельных случаях – ловчие ямы, останки загонов и т.п.), мы не можем опираться на вещественные элементы доказательства, так как более 90% процесса охоты выражены биопсихосоциальной деятельностью, не оставляющей следов в материальной культуре, а имеющих отражение только в психике, психофизиологии и в какой-то степени отражающихся в генетической памяти или ментальной (возможное наследование архетипов коллективного бессознательного и идеомоторных стереотипов охотничьей деятельности – что нуждается в серьезном исследовании). Поэтому, в процессе реконструкции очень важен компонент (подход) аналитико-синтетического многовариантного моделирования, позволяющий «достраивать здание» (восстанавливать этапы и содержание процесса эволюции охоты).
Фото с сайта nature.baikal.ru, наскальные рисунки на берегу оз. Байкал
2. Если мы будем осуществлять реконструкцию на основе одних артефактов, то обратно придем к старому выводу, что основной деятельностью человека, обусловившей его эволюцию, было оббивание камней на протяжении сотен тысяч лет.
3.Одна из главных проблем реконструктивного моделирования палеопсихологического развития человека – это моделирование процесса зарождения рефлексии в охотничьей деятельности.
4. Вероятно, уже неандерталец обладал речью и рефлексией, если неандертальцы совершали обрядовые похоронные действия над сородичами, значит они выделяли человека другого… если обладали рефлексией, значит существовало сознание себя, так называемая, примитивная Я-концепция. Неандерталец осознавал себя и выделял в общении и в окружающем мире, тогда истоки рефлексивного самосознания могут насчитывать возраст 200-300 тыс. лет.
5. Психические свойства, присущие человеку на отдельных этапах эволюции, могут быть заархивированы и разворачиваются в экстремальных условиях, либо под специфическим воздействием.
6. Необходим более объективный сравнительный анализ психологии человека и психологии высших животных. Мы искусственно возвели непроходимые границы между интеллектом и психикой человека и животных. Человеческие свойства принято, априори, завышать, а свойства психики и интеллекта животных занижать.
7. Основной причиной широкого расселения человека является охотничья деятельность и миграция охотничьих животных. Далее – поиск новых богатых охотничьих угодий и мест, благоприятных для обитания самого человеческого стада (теплый климат, защитные условия: наличие пещер укрытий и др.). Но в первую очередь – объекты охоты.
Древние охотники, еще архантропы, были великими кочевниками. Миграции древних людей носили разнообразный характер. Они имели сезонную цикличность и узкий ареал. Они имели циклическую обусловленность. Вероятно, когда в процессе миграции племя находило местность, благоприятную по условиям обитания и богатую дичью, оно оседало в новой экологической нише, до возникновения нового неравновесия.
Один из трёхсот рисунков обнаруженный спелеологом Жаном Мари Шове в пещере на юге Франции.
Когда человек овладел огнем (0,5-1 млн. лет назад) его миграционно-кочевничий потенциал еще более возрос, как (одновременно) и возможности долгосрочного стационарного проживания в одном месте.
8. Мощная эволюция процесса охотничьей деятельности предчеловека и одновременно территориальная экспансия, миграции, освоение разных экологических ниш и условий обитания - здесь есть место и для мощных первобытных орд, вождей (лидеров) этих стихийных формирований, промискуитета и формирования древних архетипов коллективного бессознательного (проявляющихся и доминирующих в сходных ситуациях по настоящее время).
9. «Приматология, в комплексе с данными палеоантропологии, археологии, палеоэкологии добавляя сведения по этнографической истории первобытного общества, дает возможность судить не только о морфологии, но и об особенностях поведения и социальной структуры группы у гоминид на ранних этапах эволюции» [1].
10. Агрессия. Территориальные конфликты и стычки между стадами предлюдей происходили уже в эпоху H.habilis, а вполне вероятно, что намного раньше: 5-7 млн. лет назад.
Здесь нужно искать истоки и исходную точку эволюции и реконструкции современных человеческих войн.
Этологи регулярно прослеживают подобные территориальные конфликты, стычки и «настоящие войны» между соседними стадами шимпанзе, наших ближайших зоологических родственников, эволюционное расхождение с которыми произошло не менее 5 млн. лет назад.
11. «Этологические материалы могут оказаться полезными при решении широкого спектра вопросов истории первобытного общества, связанного с его зарождением и самыми ранними этапами развития, в частности таких, как взаимоотношения между полами, родственные связи, структура праобщины, возникновение истинного альтруизма повышение роли отдельной особи в группе, пути возникновения экзогамии и инцест-табу, принципы взаимоотношения между соседними группами» [2].
12. С помощью методов реконструктивного моделирования возможно проследить влияние различных способов и разновидностей охоты (охоты на разные объекты) на развитие определенных особенностей орудийной, коммуникативно-речевой деятельности, на психику и интеллект H.S.
13. В миграциях, при заселении новых территорий, значительно возрастала роль коммуникаций, их интенсивность, насыщенность, эмоциональность, необходимость выразить новое.
Изменялась дистанция коммуникации, менялись природные условия и ниши, в которых происходила интенсивная коммуникация – все это отразилось на развитии коммуникативных систем и свойств человека, способствовало формированию звуковой языковой речи.
Коммуникации, сопровождающие и обеспечивающие коллективную охотничью деятельность были тесно связаны с динамикой охотничьей ситуации, со стрессовыми условиями протекания процесса охоты.
14. Существование праязыков говорит о том, что у них был свой мощный, устойчивый и долгосрочный субстрат. Отнюдь не в неолите, а гораздо раньше. Когда знакомишься с некоторыми теориями глоттогенеза, создается впечатление, что предки H.S. сотни тысяч лет охотились на диких животных в гордом молчании, не имея речевых коммуникаций, и в последние несколько тысяч лет, когда взялись за мотыгу и начали разводить домашних животных – их вдруг «прорвало»! И все разом заговорили и сразу на огромном числе языков.
Праязыки (основы современных языковых семей) не могли зарождаться и развиваться в микросоциуме (в стаде из нескольких десятков человек). Праязыки могли формироваться во время продолжительных (многолетних, многопоколенных) миграций первобытных стад в составе тысяч (!) особей, т.е. объединение десятков, если не сотен отдельных первичных стад.
15. Охота и охотничьи навыки эволюционировали не только в тесной взаимосвязи с материальными предметами (артефактами), но и самостоятельно. Это было. Но это сложно реконструировать в силу отсутствия материальных артефактов.
И потом – археологи – не охотники. Находя материальные предметы, они мало задаются мыслью – как можно использовать этот камень на охоте.
16. Вероятно, основной эволюционный скачок в развитии человека произошел в ледниковые периоды (в эпохи оледенения). Экстремальные факторы среды кардинально изменили условия существования и жизнедеятельности древнего человека. Резко сократились возможности собирательства, охота стала повседневной необходимостью. Огонь – тоже. Добыть калорийную пищу и не замерзнуть. Отсюда – активное использование шкур животных.
17. Охота, безусловно, оказывала влияние на развитие социально-психологических взаимодействия в коллективе – ловкий и удачливый охотник обретал особый статус в иерархии коллектива. Занимал доминирующую позицию.
18. Верхний палеолит характеризуется подвижной динамикой климата: наступление и отступление ледников, интенсивные миграции животных. Проживание в суровых климатических условиях заставляло активно двигаться, добывать зверя, изобретая все новые приемы и снасти (необходимость обостряла разум).
Человек также активно совершал миграции за животными. И в верхнем палеолите частота и продолжительность миграций возросли необычайно. Казалось, все человеческое население земли пришло в движение. Количество контактов, культурный обмен, обмен охотничьими навыками – достижениями, резко возросли. Одновременно возросли стресс и агрессивность в человеческих племенах.
Продолжались войны, короткие и свирепые. Между неандертальцами и кроманьонцами, а также – между последними. Новые контакты создавали возможность для интенсивного обмена генофондом. Резко усилилась экзогамия. Причем, скрещивания происходили не с соседними племенами, а с весьма отдаленными. Новые метисированные поколения имели большую адаптивность, стрессоустойчивость, живучесть.
В связи с миграциями животных и параллельными миграциями человеческих племен возрастало число новых объектов охоты, которые требовали новых знаний и новых навыков. Ареал распространения охотничьих новшеств по технике добывания охотничьих животных резко увеличился. Вероятно, в верхнем палеолите, искусство охоты, совокупность навыков и умений для успешной добычи любого зверя достигло своего высшего уровня.
Список литературы
- Биологические предпосылки антропосоциогенеза : В 2 т. / Отв. ред. В. П. Алексеев, М. Л. Бутовская; М., Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, 1989.–125 с.
- Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества / М.Л. Бутовская, Л.А. Файнберг. М.: Наука, 1993. – 225 с.
- Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)/ Науч. ред. О.Т.Вите. – СПб.: Алетейя, 2007. – 720 с.
1. Сложность реконструкции эволюции охотничьей деятельности заключается в том, что за исключением отдельных артефактов и материальных следов охоты (охотничьи орудия…
ihunter.pro
