Психология страсти. Страсть в психологии это определение
Страсть (чувство) - это... Что такое Страсть (чувство)?
Страсть — сильное, стойкое, доминирующее над другими, чувство человека, характеризующееся энтузиазмом или сильным влечением к объекту страсти. Объектами страсти могут быть как люди, так и предметы и даже идеи.[1]
Чаще всего объектом страсти служит сексуальный партнёр, в таком случае слово «страсть» используется для обозначения высокой степени полового возбуждения в сочетании с эмоциональным влечением к этому партнёру. Зачастую, страсть как короткоживущее, преходящее чувство, отождествляют с влюблённостью, противопоставляя её любви.[2]
Также слово «Страсть» используется в качестве синонима слов «эмоция», «аффект», «чувство» — то есть эмоциональных процессов вообще.[3][4]
В древнегреческой философии
В стоицизме
По определению Зенона, страсть означает импульс души, беспорядочный и излишний. Страсть есть импульс, который, когда-то будучи естественным, стал неконтролируемым, непослушным разуму и, следовательно, противным природе. Для Цицерона, речь идет о болезни, но он добавляет, что не все страсти могут быть рассматриваемы таким образом[5] «Все страсти являются болезнями, и (…) их жертвы страдают умственными недугами»; они составляют «патологические расстройства личности»[6]. То есть, мудрый человек стремится к апатии, к уничтожению страстей.
В платонизме
Для Платона страсть скорее негативное, но неизбежное явление. В «Тимее» он исключает страсти из наиболее возвышенной части души, logistikon (Тимей, 69 cd). В «Республике» он указывает, что каждая часть души имеет свою собственную ей присущую страсть.
В аристотелизме
С точки зрения Аристотеля, выраженной в «Никомаховой этике», страсти включают не только вожделение и гнев, но также дружбу, мужество и радость, т.е сами по себе они ни благи, ни злы. Они нейтральны, и их надлежит умеренно и разумно использовать[7].
В религиях
В православии
В восточно-византийском богословии под страстью чаще всего понимаются греховные, противоестественные движения души, заключающиеся в ее увлечении чем-либо вместо Бога, и ставшие привычкой. Например, прп Нил Сорский «Страстью называет такую склонность и такое действие, которые, долгое время гнездясь в душе, посредством привычки, обращаются как бы в естество ее. Человек приходит в это состояние произвольно и самоохотно; и тогда помысл, утвердясь от частого с ним обращения и сопребывания, и согретый и воспитанный в сердце, превратясь в привычку, непрестанно возмущает и волнует его страстными внушениями, от врага влагаемыми»[8]
Страсть рассматривается как ошибочное, искаженное грехом проявления качеств. Согласно православному учению о борьбе с грехом в себе, аскетике, страсть считается извращённой (искажённой) добродетелью. Например, гнев может быть как праведным, так и греховным. В связи с этим утверждается, что страсть как проявление зла, не имеет собственной онтологической сущности, а паразитирует на изначально добром устроении Божественного творения (человека).
Обычно выделяют восемь основных страстей, к которым относятся гордость, тщеславие, сребролюбие (алчность), гнев, блуд, чревоугодие, уныние (лень), печаль. Их разделяют на телесные (чревоугодие, блуд) и душевные. Им противоположны восемь добродетелей: любовь, смирение, нестяжание, кротость, целомудрие, воздержание, трезвение, блаженный плач (радость).
Противоестественность страсти заключается в том, что в ней человек отказывается от естественного для своей природы соединения с Творцом, дающим человеку высшее духовное блаженство. Вместо наслаждения общением с вечным Богом человек ищет наслаждения в своем временном земном бытии, среди преходящего и непостоянного мира. Такими наслаждениями могут являться деньги (страсть сребролюбия), еда (страсть чревоугодия), незаконные половые увлечения (блуд), унижение других людей, утверждение своего превосходства над ними (гнев, гордость, тщеславие), чрезмерные огорчения по поводу недостатка или лишения материальных благ, неосуществления страстных пожеланий (уныние, печаль).
Основанием страстей является самолюбие, противоположное любви к Богу и ближнему. Главными и наиболее опасными страстями являются гордость и тщеславие.
В аскетике различают следующие ступени постепенного развития страсти.
- Прилог, когда без намерения и против воли входят в душу греховные представления, или через внешние и внутренние чувства, или через воображение. Это безгрешно, и только есть повод и близость к греху.
- Сочетание означает принятие прилога, добровольное размышление о нем, что не всегда безгрешно.
- Сложение есть услаждение души пришедшим помыслом.
- Пленение есть то состояние души, когда принужденно и невольно отводится ум на худые мысли, нарушающие мирное устроение души и душа с усилием, только при помощи Божией, возвращается в себя.
- Страсть есть долговременное и обратившееся в привычку услаждение страстными помыслами, влагаемыми от врага, и утвердившееся от частого размышления, мечтания и собеседования с ними. Это уже есть рабство греху, и не покаявшийся, не извергший из себя страсть, подлежит вечным мукам, которые есть выражение «видения» Творца и невозможность «общения» с Ним, бесконечно угнетенное состояние в результате собственного падения «на фоне Божественной чистоты».
Основой борьбы со страстями является борьба с помыслами.
Борьба со страстями — одна из главных задач христианина[9].
Наряду с греховными страстями различают так называемые неукоризненные страсти такие как голод, жажда, страх, усталость и т. п., являющиеся проявлениями первородного греха.
В католичестве
В латинской богословской традиции понятие «страсть» является синонимом понятий эмоция, чувство и само по себе рассматривается как нравственно нейтральное. Катехизис католической церкви поясняет: "Чувства или страсти означают эмоции или движения чувственности, которые склоняют к тому, чтобы действовать — или бездействовать — в соответствии с тем, что человек ощущает или воображает как благое или злое (1763). Страсти сами по себе ни хороши, ни плохи. Они получают моральную оценку только в той мере, в какой они фактически зависимы от разума и воли. Страсти называются добровольными «либо потому, что воля диктует их, либо потому, что она им не препятствует (1767)».
Православному пониманию страсти соответствует католический термин «порок».
В индуизме
В религиозно-философской традиции индуизма страсть — раджас — является одним из трёх «основных состояний» (гун), в котором может пребывать человеческий разум. Качественно страсть располагается ниже благости, но выше невежества.
Примечания
- ↑ Ожегов С. И. Страсть // Толковый словарь русского языка.
- ↑ Гумеров П. Дружба, влюблённость, любовь // Интернет-журнал Сретенского монастыря. — 2010.
- ↑ Дмитриев Д. В. Страсть // Толковый словарь русского языка.
- ↑ Ушаков Д. Н. Страсть // Толковый словарь русского языка.
- ↑ Цицерон. О пределах добра и зла, III, 35
- ↑ J.M. Rist, Stoic Philosophy, Cambridge, 1969, p. 26-27.
- ↑ Аристотель. Никомахова этика, II, 4-5 (1105b, 1106b)
- ↑ Преподобный Нил Сорский. О ВОСЬМИ ГЛАВНЫХ СТРАСТЯХ И О ПОБЕДЕ НАД НИМИ
- ↑ Страсть. Азбука веры
dic.academic.ru
Страсть. Что такое страсть?
Что такое страсть?
Страсти — это очень интересная особенность человеческого сознания, и, как и со всеми остальными подобными вещами, с ними надо уметь правильно обращаться.
Что такое СТРАСТЬ?
Это тот момент, когда эмоции человека, по отношению чего-то, какого-то определённого объекта, приближаются к своей максимальной величине. Это такое состояние, когда эмоции начинают зашкаливать, кипеть, все мысли и желания направляются только в сторону желаемого объекта.
И смотрите, какая тут есть особенность. Всё это кипение и бурление направлено не для того, чтобы ДАТЬ что-то объекту желания. Совсем наоборот, всё направлено на то, чтобы желаемый объект ЗАПОЛУЧИТЬ, притянуть к себе, стать его обладателем, владельцем или хозяином.
Все страстные переживания, так хорошо и массово описанные в различного рода литературе, показанные в кино, рассказанные в историях и легендах. Все они происходят из-за того, что человек чего-то или кого-то лишился, или чем-то или кем-то хочет обладать вопреки сложившимся обстоятельствам.
Если всё это спокойно разложить на составляющие, то, получается такая картина.
Вот человек, он находится в определённом процессе, и, его совершенно не устраивает то, что в этом процессе нет одной конкретной составляющей. И до тех пор, пока этот предмет или объект не появится, человек будет затрачивать все свои возможности и силы на его получение.
Как и что, в этот момент происходит вокруг, человека не интересует. У него есть одна задача — страстно заполучить желаемое. Создать условия, ситуацию, возможности, чтобы иметь этот объект в своей власти, в своём распоряжении.
А раз, все силы направлены в сторону желаемого объекта, то и сил на анализ происходящего, на принятие ситуации, на благодарность участникам просто не остаётся. Человек видит только то, что хочет видеть, всё вокруг отходит на второй план.
Нужен ли этот объект, будет ли польза от его обладания, что с этим объектом дальше делать, стоит ли он затраченных сил, это всё не учитывается. Это всё второстепенно. Для ответов на эти вопросы попросту не хватает сил и внимания.
Вот и получается, что человек, как лошадь в шорах, видит лишь часть происходящего, и лишь туда направляет свои силы. Страсть ослепляет человека, начинает диктовать свои условия, человек становится игрушкой в её руках. Ни о каком управлении ситуацией тут и речи быть не может.
Так что, господа, прежде чем что-то страстно желать, подумайте, попробуйте сделать паузу и посмотреть на себя со стороны, а там, глядишь, и страсти поулягутся.
А с практической точки зрения могу порекомендовать очень хорошо работающий прием. Выглядит он следующим образом:
Как только у вас появляется страстное желание, это самый верный признак того, что началась проверка вас на соответствие. Либо вы слепо поддаётесь этому захлестывающему желанию и всепоглощающему чувству, либо находите в себе силы для спокойного анализа и формирования правильных действий в нужную для вас сторону.
Тут выбор только за вами, это ваша жизнь, ваш процесс, ваш рост.
И, как правило, это страстное желание, при спокойном рассмотрении, не такое уж и нужное и ценное, как показалось на первый взгляд. И, можно спокойно, либо от него отказаться, либо перенести акцент на следующую задачу, а этот объект или событие произойдёт автоматически, само собой.
И, наверное, единственное место, где нужно уметь полностью отдаваться страстям во всей их широте и полноте — это искусство. Вот где можно развернуться и максимально достоверно донести до публики глубину вопроса. Это может быть и театр, и кинематограф, и музыка, и литература, и различные ремёсла. Вот хорошие и рабочие места для страстности. Правда, тут должна быть своя техника безопасности, но это разговор для другой статьи.
P.S. Вы можете получать информацию о новых статьях на электронную почту:
Подписка на обновления сайта Учимся жить правильно
Обнаружили опечатку или ошибку в тексте? Пожалуйста, выделите это слово и нажмите Ctrl+Enter
Если вы хотите выразить свою БЛАГОДАРНОСТЬ Автору в материальной форме, укажите сумму, выберите способ оплаты и нажмите на кнопочку ПЕРЕВЕСТИ:
Понравилась статья? Поделитесь со своими друзьями в соцсетях:
Похожие статьи
Прежде чем высказать своё мнение, подумайте, будет ли ваше действие полезно другим.
Please enable JavaScript to view the comments powered by Disqus. comments powered bychelo-vek.com
Страсть
Страсть— еще один вид сложных, качественно своеобразных и встречающихся только у человека эмоциональных состояний.Страсть представляет собой сплав эмоций, мотивов, чувств, сконцентрированных вокруг определенного вида деятельности или предмета.С.Л. Рубинштейн писал, что «страсть означает порыв, увлечение, ориентацию всех устремлений и сил личности в едином направлении, сосредоточение их на единой цели» (Рубинштейн С. Л., 1998).
Проблема критерия эмоционального.
Эта проблема возникла в связи с тем, что некоторые ученые признавали существование эмоций, а другие отрицали эмоции как психическую реальность. Поэтому возникла проблема выделения критерия, с помощью которого можно было отграничить эмоции от других психических явлений.
В истории психологии возникло несколько подходов выделения критериев эмоционального:
Первыйкритерий предложилХебб(1949). Он считал, что эмоции относятся к первичным процессам и выделяются с помощью интуитивного процесса.
ВторойпредложилКарр(1928) иХоудж(1935). Они в качестве критерия эмоционального предлагали характеристики ситуации, а именно – экстремальность конфликтной ситуации, исключающую возможность обычного адекватного поведения.
И при первом, и при втором подходе эмоции предполагалось расценивать путем наблюдения и интроспективного отчета. Таким образом, объективные критерии, характер ситуации не могут ничего дать без интуитивного, субъективного распознавания – эмоции.
Третий подходразрабатывался в рамках бихевиоризма. Здесь эмоциональные реакции служат для определения эмоциональных стимулов. Далее сами стимулы используются в качестве идентификации эмоциональных состояний. Таким образом, возникает первичный круг, который невозможно разорвать.
В этой схем в качестве третьего компонента используются еще физиологические изменения, но и в этом случае остается открытым вопрос о поиске объективного критерия эмоционального поведения.
Вудвордс(1928) считает первичным идентификацию эмоций на основе, интроспективных данных. Он считает, что достоверным критерием эмоционального является поведение, но при этом учитывает условия ситуации, вегетативные изменения и прошлый опыт субъекта.
Четвертый подход– комплексные критерии (Кейсон, 1933г.). он считал, что ограниченность существующих подходов может быть преодолена их синтезированием. Эмоциональные явления, по Кейсону,- это не сознательные переживания, не органическое ощущение, не таламический процесс, не выразительные движения, а все это взятое вместе во взаимодействии.
Такой подход суммирует не только достоинства каждого из этих частных подходов, но и их недостатки. Интеграция этих подходов вовсе не означает теоретического прогресса в изучении эмоций. Здесь нужен психологический подход.
Лекция 13. Развитие представлений об эмоциях в истории психологии Учение б. Спинозы об аффектах
Спиноза Барух (Бенедикт) (1632 - 1677) - нидерландский философ – материалист - создал учение об аффектах. Под аффектами, Б. Спиноза понимал состояния тела, а также идеи этих состояний, которые увеличивают или уменьшают способность самого тела к действию.
Спиноза рассматривал действия внешних тел на человеческое тело и как источник аффектов. Процессы осознания человеком состояний собственного тела и идеи этих состояний Спиноза называл душой. Эти идеи могут быть ясными или смутными.
Он полагал, что осознавая воздействия внешних тел на его собственное тело человек судит благоприятно или неблагоприятно внешнее воздействие для тела. Тело же стремится сохранить свое существование. Так как душа — это осознание состояний тела, она также также стремится сохранить свое существование и сознает это свое стремление.
Спиноза описал ряд особенностей страстей. Некоторые аффекты таковы, что человек не может изменить их. Иногда аффекты столь сильны, что преследуют человека, сковывая его другие силы. Аффект может быть изменен только более сильным аффектом. Отсюда выводится особенно важный принцип: стремясь направить людей к добру и отвратить от зла, нельзя прибегать только к "чистым" доводам разума. Но это не означает, что усилия разума в обуздании аффектов безнадежны.
studfiles.net
Что такое: Страсть | Страсть это | Значение слова: Страсть | Понятие: Страсть
No votes yet.
Please wait...
Страсть это личное переживание, которому мы не способны помешать и которое не можем полностью преодолеть. Страсть и противоположна, и симметрична действию.
Душа подчиняется телу, как говорили классики, т.е. той части себя, которая не мыслит или мыслит неправильно. Таким образом, крайней степенью страсти является безумие, а ее доброкачественной формой — склонность или наклонность. Однако чаще всего словом «страсть» называют не первое и не второе, а нечто промежуточное.
Страсть это состояние души, нередко выраженное очень ярко, но при этом неавтономное. Декарт мог бы назвать страсть движением души, возникающим под влиянием тела, действия которого она ощущает («Страсти души», часть I, § 27—29). Спиноза, наверное, сказал бы, что это аффект, адекватной причиной которого сам человек не является («Этика», часть III, определение 3; см. также «Общее определение аффектов»; ср.: латинский текст «Принципов философии Декарта»). Отсюда — пассивность страсти, являющаяся не бездействием (что опровергается опытом), но навязанным действием.
Страсть это то, что во мне сильнее меня. Свободная, добровольная страсть перестает быть страстью — с этим согласится каждый, кто когда-либо испытывал страсть. Мы не решаем волевым порядком, что влюбимся до безумия, что вдруг разлюбим, что станем скрягой или честолюбцем и т.д. Вот почему правосудие считает страсть смягчающим обстоятельством, а философы смотрят на нее свысока. Преступление на почве страсти не заслуживает ни строгого наказания, ни уважения.
Часто приходится слышать, что классики осуждали страсти, а романтики, напротив, ими восхищались. Подобный подход представляется явным упрощением. Декарт, например, считал, что «все страсти по природе хороши, и нам следует лишь избегать их дурного употребления или чрезмерного увлечения ими»; мало того, «только от страстей зависит все благо и зло в этой жизни», а люди, наиболее подверженные страстям, способны испытать всю их сладость («Трактат о страстях», часть III, § 211 и § 212; более тонкое рассмотрение проблемы содержится в § 147 и § 148). Однако страсти необходимо должным образом контролировать, по мере надобности держать в узде и по мере возможности использовать. По этим признакам мы и узнаем человека действия. Широко известны слова Гегеля о том, что «ничто великое в мире не совершалось без страсти» («Философия истории», Введение). Это звучит очень правдоподобно. Но точно так же ничто великое не совершалось без действия, и сам Гегель спешит дать это уточнение в нижеследующих строках: «Страсть не является вполне подходящим словом для того, что я хочу здесь выразить. А именно я имею здесь в виду вообще деятельность людей, обусловленную частными интересами, специальными целями, или, если угодно, эгоистическими намерениями, и притом так, что они вкладывают в эти цели всю энергию своей воли и своего характера, жертвуя ради них другими целями, вернее даже, жертвуют... для них всем остальным» (там же, введение).
В страсти присутствует пассивность, и именно в этом смысле понимали ее классики. Но пассивная страсть перестает быть полноценной страстью в новейшем понимании слова; это всего лишь прихоть или непреодолимое влечение. Представляется очевидным, что страсть нельзя сводить к любовному увлечению, поскольку второе есть всего лишь одна из форм первой.
В одной из лекций, посвященных страсти, Ален напомнил студентам, что существует три основных вида страсти: любовь, честолюбие и скупость. А потом небрежно прокомментировал: «20 лет, 40 лет, 60 лет». Разумеется, это была шутка, но такая, в какой наверняка есть доля правды. Каждая страсть имеет свой возраст, вернее говоря, у каждого возраста — своя страсть, преобладающая над другими. 20-летний скупец — такая же редкость, как пылкий 60-летний влюбленный, и подобные случаи следует считать тяжелыми. Во всяком случае, страсти существуют во множественном числе и не все они вызваны любовью. В то же время любая страсть подразумевает любовь. Что такое честолюбие, как не особый вид страстной до одержимости любви к власти, которой пока не обладаешь? Что такое скупость, как не любовь к деньгам, которые успел накопить? В самом общем смысле страсть есть поляризация желания на единственном объекте (Тристан) или единственном типе объектов (Дон Жуан), которым не обладаешь или обладание которым боишься утратить. Это торжество Эроса, точнее, его крайних проявлений. Одержимый страстью человек остается пленником любви к тому, чего у него нет (честолюбец, корыстолюбец, донжуан), пленником страха потерять то, что он уже имеет (властитель, цепляющийся за власть, скупец, ревнивец).
Одержимые страстью только выглядят значительно, на самом деле они как малые дети, не желающие расставаться с материнской грудью: или они ищут ей замену, или боятся, что момент, когда их отнимут от груди, все же настанет. Они любят только себя (умеют только брать и хранить), и этим многое объясняется. Освободиться от страсти значит перерасти того маленького ребенка, который горько плачет в каждом из нас. Это значит научиться отдавать и действовать, т.е. стать взрослым. Процесс этот никогда не кончается. Лишний довод к тому, чтобы приступить к нему не мешкая.
Похожие слова:
No votes yet.
Please wait...
www.phildic.ru
Психология страсти :: NoNaMe
Слово “страсть” звучит в нашей речи так часто потому, что имеет слишком много значений. Рассмотрим некоторые особенности его употребления.----------------------<cut>----------------------
Широта использования этого понятия в разговорной речи, в быту затрудняет его применение в научной лексике, где оно наполнено несколько иным содержанием. В бытовом, или обыденном понимании “страсть” – это сильное переживание, сопровождаемое обычно яркими эмоциональными проявлениями и бурными действиями. Кроме того, в обыденном сознании страсть как состояние человека имеет положительную окраску: часто страстью называют любовь, говорят о страсти к победе, о спортивных страстях.
Но “страсть” в христианской антропологии и аскетике имеет совершенно противоположный нравственный смысл, которым мы и будем руководствоваться. В христианском понимании слово “страсть” имеет несколько значений.
Страстью называется всякое страдание, как человеческое, так и богочеловеческое – страдание Иисуса Христа. Когда говорят о непорочных страстях Христовых, добровольно взятых на себя, подразумевают вполне конкретные вещи. Это, прежде всего, страсти естественные, которые следовали из человеческой природы Христа: голод, жажда, усталость, боль, смертные муки, и Его душевные страсти-страдания от избиения, заушения, предательства, распятия.
Второе значение слова – это страдание человека от глубокой неудовлетворенности, сильно переживаемой ненасытимой потребности, страха, паники, отчаяния, ревности – одним словом, “страстности”. Понимание страсти как страдания тоже, как видим, разнообразно.
Третье понимание страсти, которое используется древнехристианской антропологией – это страсти естественные, те, которые в современной психологии называют человеческими потребностями, естественными желаниями, как душевными, так и телесными. Такое понимание страстей естественных мы встречаем и у древних авторов, как например преп. Исаака Сирина: “Всякая страсть, служащая к пользе, дарована от Бога. И страсти телесные вложены в тело на пользу и возрастание ему; таковы же и страсти душевные”[1]. Также пишет и преп. Симеон Новый Богослов: “Страстей два рода: страсти естественные (телесные) и душевные. Естественные страсти непреложны, и человек порабощен ими по естественной необходимости, не самоохотою”[2]. Об этом же пишут Феофан-затворник, епископ Игнатий Брянчанинов, епископ Варнава в его “Искусстве святости”. И это понимание страсти как естественной потребности и желания человеческой души и человеческого тела сохраняется и на сегодняшний день.
Однако ни первое, ни второе, ни третье значение сегодня нас интересовать не будут. Мы переходим к четвертому значению понятия “страсти” как порока, как греховного навыка, как греховного влечения. Здесь следует отличать страсть и грех. Единичный греховный поступок как факт человеческого поведения нас тоже сейчас не интересует, потому что у него есть масса иных психологических причин.
Сегодня мы говорим о страсти как нравственном пороке, как устойчивом внутреннем человеческом влечении ко греху – страсти к предмету, страсти к человеку, страсти к какому-то особому состоянию. Разнообразие страстей так велико, что мы можем список из восьми главных страстей расширить до десятков и до сотен[3].
Итак, мы будем говорить о страсти как о порочном навыке, как об устойчивом стремлении человека к какому-либо постоянному своему поступку-греху. При этом мы рассматриваем человеческую страсть не только как грех, который он совершает против заповедей, но и как патологическое явление в человеческом поведении и человеческой душе, которое является болезнью души[4].
Одна из главных проблем в христианской антропологии страсти – происхождение страсти в человеке: присуща ли она человеку по природе или привнесёна кем-то или чем-то извне, заражая человека?
С первых веков христианской науки возобладало мнение о том, что человек создан бесстрастным – это учение общепринято. Тот же преп. Исаак Сирин пишет: “Ибо по природе душа бесстрастна”[5].
Точно таким же общепризнанным фактом является представление о том, что страстность присутствует в человеческой душе с самых первых моментов его бытия. Преп. Макарий Египетский писал: “Ибо есть какая-то сокровенная скверна и какая-то преизбыточествующая тьма страстей, чрез преступление Адамово привзошедшая во все человечество вопреки чистой природе человека, и сие-то потемняет и оскверняет вместе – и тело и душу”[6].
Все святые отцы утверждают: “Страстность в человеке происходит от первородного греха и от личных грехов каждого человека, и продолжается поколениями”. Стало быть связь между появлением страсти может быть установлена христианской антропологией только с греховным началом в человеке, а вовсе не с его природой как таковой. Человеческая природа по своему устройству первозданному была бесстрастна. Способность “заражаться” страстями вызвана в человеке его поврежденной природой. Мы все рождаемся со способностью принимать страсти и болеть ими. Неудивительно, что страсти оказываются в человеке еще до того, когда он становится способным осознавать свои грехи и каяться в них.
В таком понимании страсти нет места её одушевлению или одухотворению. Страсть не является существом, которое обладает собственной волей, активностью, силой, чтобы поработить человека. Для большинства православных мистиков и православных богословов ответ отрицательный. Страсти – это не духи, страсти – это духовно-психические явления, которые в душе человека появляются, существуют и исцеляются. Это производные человеческой души, но это не самостоятельные духовные твари, подобно бесам или демонам. Никто из отцов или учителей Церкви не называл страсти духами.
Теперь, когда мы выяснили, что страсть не есть часть человеческой природы, а страстность является “приобретением” человеческого бытия не от создания, а только после грехопадения человека, возникает естественный вопрос: откуда берутся страсти?
Вся христианская антропология признает, что причиной страстей является грех, и в то же время мы говорим о том, что в природе человеческой нет порочной страстности – нет ли здесь противоречия.
Мы говорили, что есть ещё одно понимание страсти – как природных естественных потребностей и желаний: страсть возникает на основе естественных человеческих потребностей или, по терминологии древних отцов, на естественных страстях. Стало быть, противоестественные страсти возникают на основе естественных страстей. Любое человеческое желание – естественное телесное или душевное, социальное или культурное – сам человек может превратить в страсть. Это очень хорошо известно человеку, вставшему на духовный путь своего совершенствования и своего развития. Владыка Антоний Сурожский говорит, что и само благочестие и саму веру можно довести до страсти. Примером тому является фанатизм, патологическое греховное состояние, основанное на благом, добром, даже на благодатном деле.
Как же происходит, что естественные движения в человеке превращаются в греховный навык? Как получается, что человеческое естество склонно превращаться в свою противоположность, в некое разрушительное и, безусловно, греховное, начало?
Есть несколько представлений о том, как это происходит. Соединяя богословский и психологический подходы, можно сказать, что представление о страсти есть представление об устоявшемся навыке или привычке, которые формируются в течение какого-то времени в результате внутренней работы. Страсть не является перед человеком, как некий демон, чтобы вселиться в него – она начинается с вещей вполне допустимых и естественных, как желание есть, пить. Осторожность и бдительность сначала превращаются в мнительность и страх, а затем в агрессию, сребролюбие и т.д. Таким образом, страсть начинается незаметно в естественных психологических механизмах нашей души. Безусловно, наша жизнь не может быть идеальной и свободной от греха. С детства человек окружен великим разнообразием греховных примеров. В значительной степени заражает нас грехом культура. Мы впитываем греховные навыки в семье – часто родители воспитывают в ребёнке самые извращённые формы осторожности и бдительности, и только приходится удивляться, что у ребёнка не воспиталось этого страха, хотя все было сделано для этого. Некоторые привычки, например, привычку много есть, много пить родители стараются развить до страстного состояния, до какого-то гипертрофированного функционирования, воспитывая детей на избытке питания и формируя в них привычку к изобильному, вкусному. Странно еще, что некоторые дети эту привычку в себе так и не воспитывают.
Таким образом, человек к моменту своей личностной зрелости оказывается наполненным великой массой разных греховных склонностей – еще не страстей, а только склонностей. Эти склонности превращаются в страсть исподволь, постепенно. У одного человека формируются одни страсти, у другого – другие. Один человек оказывается невосприимчивым к развитию этой страсти, а у другого она проявляется даже в отсутствии необходимой для ее возникновения питательной среды.
Здесь сказывается индивидуальность человеческой природы, личностная направленность человека, его выбор. Конечно, мы сейчас не можем подробно рассмотреть этот механизм. Но очевидно, что естественное превращается в противоестественное, потребность превращается в страсть на греховном пути, через цепочку ложных установок, ложных взглядов, ложных правил, в том числе социальных, культурных и даже иногда моральных и нравственных. Я убежден, что наша общественная мораль формирует страстные привычки. Даже поиск правды и справедливости в человеке может быть доведён в человеке до страстного состояния, в том числе и клинического.
Итак, формирование страсти – это сложный механизм, который запускается исподволь, во-первых, на основе греха, во-вторых, на основе естества.
Рассмотрим с точки психологии то, что хорошо известно христианской аскетике. Схема развития страсти, которая была создана одновременно на Востоке Евагрием Понтийским, а на Западе — Иоанном Кассианом Римлянином, так же как и схема восьми страстей включает в себя семь этапов:
1-ый этап – “прилог”. Это ещё не грех, а некое возбуждение человека, которое неосознанно и, может быть, ещё незамечено. Исаак Сирин приводит такую аналогию, когда объясняет, что такое прилог: когда видишь на воде круги от упавшего туда камушка, вот это вот волнение от чего-то. Камушка не видно, каплю дождя не видно, а круги на воде от капли и камушка — видно. Вот таков прилог, или приражение. Это некое чувственное возбуждение, которое не привлекает внимания человека, не видящего причины этого возбуждения, тем не менее, это возбуждение уже начинает “работать” в душе. Здесь нет греха, но есть некоторое повреждение человеческого восприятия – ущербность по сравнению с восприятием святых, потому что святые замечали прилоги ещё до того, как они могли вызвать возбуждение в человеческой душе. Значит, человек позволяет прилогу возникнуть в силу немощи своего восприятия.
2-ой этап называется сочетание, или сосложение. На этом этапе это ощущение принимается человеком, т.е. оно допускается к внутренней психологической работе. Оно начинает действовать. Психологи назвали бы это процессом восприятия. Аскетика рассматривает этот этап как некий переломный момент: в неопытной душе сочетание ещё не получает своей нравственной оценки. Человек уже понял, что это, но ещё не знает, как к этому отнестись, ещё не ответил себе на вопрос: “Греховно ли это?”, если речь идёт об аскезе. Если для человека вопрос об аскетическом делании вообще не стоит, для него этот этап, также как и первый, проходит незаметно, не оставляя никаких следов борьбы.
3-ий этап в этой схеме называется соизволение. Здесь само слово указывает на прибавление волевого действия, здесь, как говорят подвижники, начинается разговор с помыслом. Обсуждение и сравнение – это уже когнитивная работа, в которой ошибка ума, или ошибка установки, или забвение заповеди, или просто духовная неопытность, или вообще отсутствие всяких каких бы то ни было ценностных структур в человеческой душе, естественно, гарантируют поражение человека. На этом этапе как раз включается полная мера ответственности человека за то, что в нём возникло: желание ли это, потребность или просто некое внешнее воздействие. Здесь уже наступает свобода и воля, здесь, естественно, наступает и ответственность. Стало быть, вот на этом этапе разумно говорить о греховном проигрыше или добродетельной победе.
4-й этап – это борьба. Она названа так потому, что именно на этой ступени человек уже точно знает нравственную характеристику помысла, который в нём возник. И здесь начинается, собственно говоря, борьба добра и зла, здесь происходит очень часто раздвоение в человеческом сознании: можно или нет, допустимо или недопустимо, должен или хочу, хочу или могу. Все виды вот этой борьбы, которые возникают на этой ступени, известны человеку с древних времён, являются достоянием его культуры и внутреннего развития.
5-й этап развития страсти – это навык. Навык возникает, когда человек совершает данный поступок уже не в первый раз, когда он не только привыкает к этому поступку, к этому греху. На этом этапе ослабевает борьба и происходит привыкание к совершению этого греха.
6 этап – пленение. Помысел, или уже новообразование в человеческой душе, лишает человека свободы. Человек оказывается под воздействием помысла. Он не свободен. Епископ Феофан Затворник пишет, что страсти – это, в основном, болезнь воли, и поэтому пленение есть пленение воли, ослабление воли, или её несвобода. Это состояние описано подвижниками в подобных терминах.
7 этап – собственно страсть. Что же это такое? Я не буду приводить здесь святоотеческие описания и классификации страстей, а позволю себе предложить некое определение, которое, на мой взгляд, просто констатирует положение вещей, хотя и в нём есть попытка объяснения. Однако это объяснение психологическое, не святоотеческое.
Страсти – это автономные психические комплексы, включающие в себя ментальные, эмоциональные, мотивационные, волевые и предметные структуры, способные доминировать в душе, определяя поведение человека и влияя на различные стороны душевной жизни, психическую структуру поведения человека.
Важно подчеркнуть, что страсть – автономна, и потому она крайне устойчива и долговременна. Человек как раз стремится к устойчивости, автономности. Со страстью трудно бороться, потому что она отделена в душе человека от его воли, от его ума, его желания – страсть как вещь в себе защищена от воздействия воли и ума.
Страсть разрушительна, потому что она замещает собою произвольное и свободное поведение человека. На месте естества возникает страстность, и это можно показать на громадном большинстве примеров, как человек вместо того, чтобы насытить, накормить своё тело, на самом деле угождает страсти, вместо того, чтобы дать ему отдохнуть, он спит гораздо более того, что ему нужно. По поводу сексуальной страсти и говорить не приходится: современная культура эротизирована и сексуализирована.
Таким образом, разрушительность страсти сказывается, прежде всего, в том, что она замещает собою естественные потребности человека и занимает их место. Страсть превращается не только в привычку – она становится чертою личности. Люди, не вставшие ещё на путь аскетической борьбы, глубоко убеждены, что это и есть черта их характера или свойство индивидуальной природы, тогда как на самом деле это, хоть и древнее, но, по отношению к человеческому естеству, – новообразование.
И последняя характеристика страсти. Она всегда вызывает страдания, потому что она либо ненасытна, либо агрессивна по отношению к человеку. Как страх, как неутолимая жажда, она заставляет человека страдать, вызывая тревогу и уныние, поражая эмоциональную сферу, как любая патология человеческой души.
Священник Андрей Лоргус
________________________________________[1] Исаака Сирианина. Слова подвижническия, М.:Правило веры, 1993 С.21.[2] Симеон Новый Богослов. Творения. В 3-х т. Сергиев Посад: С-ТСЛ, 1993, Т.1, С.59.[3] Во всяком случае, списки грехов, которые публикуются в православной литературе, могут содержать несколько сотен различных наименований греховных страстных пороков, грехов и грешков. Тетрадки эти не могут получить церковного одобрения, но, тем не менее, расходятся огромными тиражами.[4] Следует также уточнить, что использование в нашей теме понятия "страсти" неадекватно понятию потребности или эмоции. Мы говорим о страсти как порочном навыке. [5] Исаака Сирианина. Слова подвижническия, М.:Правило веры, 1993 С.18.[6] Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы. Сергиев Посад: С-ТСЛ, 1994.Б Слово 4, гл. 9.
txapela.ru
страсть в психологии это — Что такое страсть?? — 22 ответа
В разделе Свадьба, Венчание, Брак на вопрос Что такое страсть?? заданный автором Арина Смурага лучший ответ это 
Толковый словарь русского языка Ефремовой дает следующее толкование этому понятию: «страсть» - это сильное чувство, которое возникает на инстинктивном уровне. Это сильное увлечение, тяга или склонность к чему-либо.
Согласно толковому словарю Дмитриева, значение слова "страсть" определяется следующим образом: сильное чувство, физическое или сексуальное влечение одного человека к другому. Также это здоровый интерес к какому-нибудь занятию, профессии.Толковый словарь Ушакова определяет схожим образом термин «страсть». Что такое страсть? Это очень сильное чувственное влечение, которое возникает у человека подсознательно, инстинктивно. Таким образом, проведя литературный анализ, можно с уверенностью утверждать, что это все-таки чувство.
В горах снежок ещё не таетА на полянах васильки,Кто из них лучше.... я не знаю?И мне ответа не найти....Ты снегом пахнешь и ручьямиДругой травою полевой,А если встану между вами,Дышу одним живу с тобой!От этого смешно и грустно,Когда смеюсь я слёзы лью,В душе и изобилие и пусто,Что горы с василькамиЯ люблю!
Страсть — сильное, доминирующее над другими чувствами человека, характеризующееся энтузиазмом или сильным влечением к объекту страсти. Объектами страсти могут быть как люди, так и предметы и даже идеи.
Чаще всего слово «страсть» используется для обозначения высокой степени полового возбуждения в сочетании с эмоциональным влечением к этому партнёру. Зачастую, страсть как короткоживущее, преходящее чувство, отождествляют с влюблённостью, противопоставляя её любви.
Также слово «страсть» используется в качестве синонима слов «эмоция», «аффект», «чувство» — то есть эмоциональных процессов вообще.Это тот момент, когда эмоции человека, по отношению чего-то, какого-то определённого объекта, приближаются к своей максимальной величине. Это такое состояние, когда эмоции начинают зашкаливать, кипеть, все мысли и желания направляются только в сторону желаемого объекта.
И смотрите, какая тут есть особенность. Всё это кипение и бурление направлено не для того, чтобы ДАТЬ что-то объекту желания. Совсем наоборот, всё направлено на то, чтобы желаемый объект ЗАПОЛУЧИТЬ, притянуть к себе, стать его обладателем, владельцем или хозяином.<a data-video="https://videoapi.my.mail.ru/videos/embed/bk/alinazaripova/_myvideo/7919.html" data-big="1"></a>Все страстные переживания, так хорошо и массово описанные в различного рода литературе, показанные в кино, рассказанные в историях и легендах. Все они происходят из-за того, что человек чего-то или кого-то лишился, или чем-то или кем-то хочет обладать вопреки сложившимся обстоятельствам.
Если всё это спокойно разложить на составляющие, то, получается такая картина.
Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: Что такое страсть??
Ответ от Один из толпы[активный]Похоть+ревность+гордыня, и далее много чего "по вкусу". А любовь "долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестает... ".
Ответ от 2 ответа[гуру]Привет! Вот еще темы с нужными ответами:
Ответить на вопрос:
22oa.ru
Страсть | Понятия и категории
СТРАСТЬ (PASSION). Личное переживание, которому мы не способны помешать и которое не можем полностью преодолеть. Страсть и противоположна, и симметрична действию. Душа подчиняется телу, как говорили классики, т. е. той части себя, которая не мыслит или мыслит неправильно. Таким образом, крайней степенью страсти является безумие, а ее доброкачественной формой — склонность или наклонность. Однако чаще всего словом «страсть» называют не первое и не второе, а нечто промежуточное. Страсть это состояние души, нередко выраженное очень ярко, но при этом неавтономное. Декарт мог бы назвать страсть движением души, возникающим под влиянием тела, действия которого она ощущает («Страсти души», часть I, § 27—29). Спиноза, наверное, сказал бы, что это аффект, адекватной причиной которого сам человек не является («Этика», часть III, определение 3; см. также «Общее определение аффектов»; ср.: латинский текст «Принципов философии Декарта»). Отсюда — пассивность страсти, являющаяся не бездействием (что опровергается опытом), но навязанным действием. Страсть это то, что во мне сильнее меня. Свободная, добровольная страсть перестает быть страстью — с этим согласится каждый, кто когда-либо испытывал страсть. Мы не решаем волевым порядком, что влюбимся до безумия, что вдруг разлюбим, что станем скрягой или честолюбцем и т. д. Вот почему правосудие считает страсть смягчающим обстоятельством, а философы смотрят на нее свысока. Преступление на почве страсти не заслуживает ни строгого наказания, ни уважения.
Часто приходится слышать, что классики осуждали страсти, а романтики, напротив, ими восхищались. Подобный подход представляется явным упрощением. Декарт, например, считал, что «все страсти по природе хороши, и нам следует лишь избегать их дурного употребления или чрезмерного увлечения ими»; мало того, «только от страстей зависит все благо и зло в этой жизни», а люди, наиболее подверженные страстям, способны испытать всю их сладость («Трактат о страстях», часть III, § 211 и § 212; более тонкое рассмотрение проблемы содержится в § 147 и § 148). Однако страсти необходимо должным образом контролировать, по мере надобности держать в узде и по мере возможности использовать. По этим признакам мы и узнаем человека действия.
Широко известны слова Гегеля о том, что «ничто великое в мире не совершалось без страсти» («Философия истории», Введение). Это звучит очень правдоподобно. Но точно так же ничто великое не совершалось без действия, и сам Гегель спешит дать это уточнение в нижеследующих строках: «Страсть не является вполне подходящим словом для того, что я хочу здесь выразить. А именно я имею здесь в виду вообще деятельность людей, обусловленную частными интересами, специальными целями, или, если угодно, эгоистическими намерениями, и притом так, что они вкладывают в эти цели всю энергию своей воли и своего характера, жертвуя ради них другими целями, вернее даже, жертвуют... для них всем остальным» (там же, введение). В страсти действительно присутствует пассивность, и именно в этом смысле понимали ее классики. Но пассивная страсть перестает быть полноценной страстью в новейшем понимании слова; это всего лишь прихоть или непреодолимое влечение.
Представляется очевидным, что страсть нельзя сводить к любовному увлечению, поскольку второе есть всего лишь одна из форм первой. В одной из лекций, посвященных страсти, Ален напомнил студентам, что существует три основных вида страсти: любовь, честолюбие и скупость. А потом небрежно прокомментировал: «20 лет, 40 лет, 60 лет». Разумеется, это была шутка, но такая, в какой наверняка есть доля правды. Каждая страсть имеет свой возраст, вернее говоря, у каждого возраста — своя страсть, преобладающая над другими. 20-летний скупец — такая же редкость, как пылкий 60-летний влюбленный, и подобные случаи следует считать тяжелыми. Во всяком случае, страсти существуют во множественном числе и не все они вызваны любовью. В то же время любая страсть подразумевает любовь. Что такое честолюбие, как не особый вид страстной до одержимости любви к власти, которой пока не обладаешь? Что такое скупость, как не любовь к деньгам, которые успел накопить? В самом общем смысле страсть есть поляризация желания на единственном объекте (Тристан) или единственном типе объектов (Дон Жуан), которым не обладаешь или обладание которым боишься утратить. Это торжество Эроса, точнее, его крайних проявлений. Одержимый страстью человек остается пленником любви к тому, чего у него нет (честолюбец, корыстолюбец, донжуан), пленником страха потерять то, что он уже имеет (властитель, цепляющийся за власть, скупец, ревнивец). Одержимые страстью только выглядят значительно, на самом деле они как малые дети, не желающие расставаться с материнской грудью: или они ищут ей замену, или боятся, что момент, когда их отнимут от груди, все же настанет. Они любят только себя (умеют только брать и хранить), и этим многое объясняется. Освободиться от страсти значит перерасти того маленького ребенка, который горько плачет в каждом из нас. Это значит научиться отдавать и действовать, т. е. стать взрослым. Процесс этот никогда не кончается. Лишний довод к тому, чтобы приступить к нему не мешкая.
Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 586-588.
ponjatija.ru
