Обида, или Кому и зачем нужно прощение. Обида и прощение
Обида и прощение (стихи, цитаты, открытки, статьи, видео, Х/ф)
Прощение — это выбор.
Сильнее всех побед — прощенье.
Если тебя забыли, пренебрегли, намеренно загнали в угол, а ты склоняешься перед Господом и благодаришь Его за все обиды и унижения Это победа.
ОБИДА — защитная реакция вызванная нападением на ваших идолов.Тимур Расулов
Обида... и... Прощение - Психология Дома Солнца
Обида - это одно из состояний человека. Каждый из нас хотя бы раз в жизни находился в нем. Хотя одним разом, чаще всего, не обходится.Человек прибывает в состоянии обиды очень часто, а некоторые и постоянно обижены на всё и всех.
На что же человек обижается? Он обижается на жизнь, которая не складывается; на судьбу, которая несправедлива; на родителей, которые не понимают; на друзей, которые не ценят; на любимого человека, который не уделяет должного внимания; на соседа, который постоянно слушает громко музыку; на начальника, который не справедливо нагружает работой; на себя, за то что такой неудачник, список вы можете продолжить сами.
Мы поговорим не о том, какие бывают обиды, а в чем же причина их возникновения?
Как они влияют на нас и нашу жизнь? И что с ними делать?
Для начала давайте заглянем в психологический словарь и посмотрим определение понятию "обида".
Словарь А.Я. Психология: "Чувство обиды возникает у человека, когда он полагает, что по отношению к нему совершена какая-то несправедливость, неприятность, нанесено оскорбление, совершен обман, неблагодарность и т. д.
В основе этого чувства лежит механизм неподтверждения ожиданий относительно поведения другого человека в отношении переживающего обиду".
Из определения мы видим, что одной из причин возникновения обиды является несоответствие наших ожиданий с тем, что делает или как поступает другой человек. Почему так происходит?
Дело в том, что в течении жизни мы в своей голове строим или нам вкладывают шаблоны того, как должно быть. Это формирует наши взгляды на жизнь, поведение людей и самих себя. Мы думаем и ждем, что тот или иной человек должен поступить так или иначе. Но вот у человека нет такого шаблона, поэтому он не считает, что он должен так поступать. Происходит несоответствие наших шаблонов поведения с шаблонами другого, что вызывает раздражение, гнев и негативное отношение к этому человеку. Это выливается в обиду, потому что мы не желаем мириться с этим несоответствием, с тем, что человек может думать иначе и иметь самостоятельные действия, отличительные от наших.
Вот например, человек считает, что если он делает щедрые подарки, то и другие ему должны делать такие же. А вот другие так не считают и щедрость они считают необходимо в другом проявлять, но человек этого не понимает и обижается на своих друзей и близких, за то что они ему дарят не то, что ему хочется, делают не такие щедрые подарки как он.
Другая причина обиды тесным образом связана с гордыней или иначе высокомерием, одним из смертных грехов. В чем же эта связь? Человек обижающийся, считает, что с ним несправедливо, нечестно, неправильно поступили, с ним, человеком, который поступает правильно, такого замечательного и такого хорошего взяли и унизили, оскорбили, оклеветали. То есть человек считает себя совершенным, и не хочет признавать что он неидеален, что может ошибаться, быть неправым и у него появляется гнев и обида на того, кто указал на его несовершенность, которую он не признает.
Например, человек обиделся на другого за то, что тот сказал ему, что он ленивый. А сказал он так, потому что тот жалуется на обеспеченных родителей, которые ему не помогают деньгами, в которых он так нуждается, а сам при этом ничего не делает, чтобы эти деньги заработать. Но человек-то так не думает, он не считает себя ленивым, а вполне занятым, что ему просто некогда зарабатывать деньги.
Есть еще намеренная обида, к которой человек прибегает с целью кого-то задеть, вызвать чувство вины, либо получить какую-то выгоду. Например, девушка обижается на парня, чтобы тот уделил ей больше внимания, или жена обижается на мужа, за то, что он не купил ей желаемую вещь, тем самым она давит на чувство вины мужа, что приводит все-таки к приобретению данной вещи.
Но кроме ситуаций с намеренной обидой, мало кто задумывается, а что дает им это состояние, для чего и зачем они обижаются и к каким последствиям эта обида может их привести. Обижаясь, человек и не подозревает, что вредит, прежде всего, себе.
Во-первых, находясь в состоянии обиды, он постоянно думает об обидчике, злиться на него и его поступок, в итоге, человек прибывает в угнетенном состоянии, плохом настроение, нервничает, у него ничего не получается, все его начинают раздражать.
Во-вторых, обида поселившаяся в душе, может вызвать заболевания тела. Например, цирроз печени у абсолютного трезвенника по жизни возникает от многолетней обиды на родителей, а чувство постоянной сильной обиды, гложущей изнутри, способно привести к такому заболеванию как рак – когда уже в буквальном смысле тело «поедается изнутри».
В-третьих, обида провоцирует психические разрушения человека, перерождаясь в ненависть, нетерпимость, ревность, зависть, а порой и душевные заболевания. К тому же, чаще всего обида, возникшая у одного из партнеров общения или совместной деятельности, может полностью разрушить это общение или деятельность, либо создать серьезные препятствия для их нормального функционирования.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что обижаться человеку абсолютно не выгодно и даже опасно. Поняв это, человек , возможно, перестанет это делать, осознав причины и избавившись от них.
Но вот что же делать с прошлыми обидами, теми которые находятся где-то в глубине души и нашего бессознательного, с теми, про которые мы уже и забыли, но они все еще влияют на нас, нашу жизнь и на взаимосвязь с людьми, на которых мы обижались?
Чтобы избавиться от груза этих обид и их влияния, необходимо простить этих людей за их поступки. Кажется что все просто, но здесь есть несколько нюансов. Начиная вспоминать обиды, вы сначала ужаснетесь, сколько их у вас, а затем они начнут возобновлять те чувства, которые вы переживали тогда.
Вы начнете искать причины, почему вы обиделись и думать, что поступок того человека был неправильным и обида обоснована. Вам покажется, что простить его сложно, да и просто невозможно. Поэтому процесс прощения не будет быстрым.
Чтобы полностью избавиться от обиды, вам для начала необходимо начать прощать человека мысленно, на уровне сознания, просто проговаривая:
- "Я прощаю Машу за то-то и то-то", - "Я прощаю Мишу за то, что..." и так всех, кого вспомнили.
Совершать, условно говоря, эту процедуру необходимо несколько раз в день, до тех пор, пока прощение не дойдет до глубины вашей души, пока вы не поймете:
- "Я простил(а) его(ее)", когда мысленно, представив этого человека, вы не будете испытывать к нему злобу, гнев и обиду.
Кстати, чаще всего, в процессе прощения, люди которых вы прощаете, начинают активизироваться (звонить вам, приходить в гости или вы просто часто начинаете о них думать, случайно встречаться).
Последним кого вы должны простить, это себя, что чаще всего, доставляет трудности, но что очень необходимо и важно в процессе прощения и изменения жизни.
Когда вы пройдете через прощение, вы почувствуете такое облегчение и легкость, словно вы избавились от тяжелого багажа, с которым долгое время ходили.
Люди, с которыми вы так долго не общались, вновь могут стать вашими друзьями, отношения с близкими вновь приобретут родственность и доверие, восстановится гармония и любовь в вашей душе, и вы поймете всю никчемность обид.
И еще...очень важно...для освобождения от обиды... проговаривать...можно мысленно...про себя...вот такую фразу:
- Господи...прости меня... Господи...освободи мою душу от обиды... и души всех моих предков...
Повторите это несколько раз... А в заключение скажите:
- Господи...на все твоя Воля.
Будьте Здоровы...
www.sunhome.ru
Обида и прощениеМудрость Любви
Продолжение статьи – хит пожирателей энергии. Начало тут:
Обида пожирает огромное количество энергии. Это просто огромная черная дыра, куда человек отдает свою драгоценную силу и внимание.
Чего греха таить, обижаться любят все и всегда. Иногда кажется, что мы рождаемся с этим навыком. Причем обида бывает не просто как эмоциональная реакция на слова или действия другого человека. А она становится стратегией взаимодействия – манипуляцией. Если вы не сделаете так, как я хочу – я обижусь. А для некоторых обида становится образом мыслей и жизни. Такие люди любят сами обидеть кого-нибудь, ведь нужно где-то брать энергию. Бывают еще и целые поколения обиженных или обиженные народы, вечно не довольные тем, как к ним относятся.
Обида – это огромное напряжение. Ведь сколько нужно внимания, чтобы удерживать обиду на разных людей. А сколько таких людей в нашей жизни? Нам кажется, что мы простили давно, но человек появляется и мы чувствуем, что не можем быть искренними с ним, не можем от сердца обнять его, начинаем придираться, замечать разные «соломинки», а часто и просто начинаем осуждать его, предъявляем требования, условия… Это все говорит о том, что мы на самом деле не простили.
Для того, чтобы убрать эти ненужные напряжения, необходимо простить. А еще лучше не просто простить, но и разучиться обижаться. Научиться со спокойствием воспринимать людей и их поступки, их образ мыслей, их ценности. Научиться видеть в людях нечто большее, чем «желание сделать вам больно». Нечто большее, чем просто личность со своими желаниями.
Любая ситуация, в результате которой вы можете обидеться – это урок, это помощь в развитии. А ваш «обидчик» – это ваш помощник. И ваша задача сохранить любовь в этой ситуации, подняться над собой. И если не сразу, то позже, но простить, простить от всего сердца. Чтобы больше не осталось никаких эмоциональных привязок к этому человеку или ситуации.
А часто мы бываем обижены сами на себя. А простить себя гораздо сложнее. Поэтому напряжение усиливается.
Любое эмоциональное напряжение – это будущая ситуация, которая проявится обязательно и повторит событие из прошлого. Возможно, люди будут другие, но сценарий тот же. А часто напряжение от обид проявляется болезнью. Особенно если обиды на себя.
Ну, конечно, рецепт от таких напряжений – прощение. Прощение от всего сердца. Объясню, что я имею в виду. Обида – это как если вы взяли и поставили между вами и вашим партнером стену, причем колючую с обеих сторон. И вам больно, и ему. Если вы прощаете только на уровне ума, это как колючки убрать, а стену оставить. Нарушен контакт, вы закрыты друг от друга. Поэтому прощение сердцем – это убирание этой стены совсем. Чтобы вы были полностью открыты друг другу снова. Понимаю, что может быть страшно, что у вас могут быть опасения. Но иначе никак.
Прощение
Простить от всего сердца – это значит подняться над своим эго, стать взрослыми. Это значит – приобрести мудрость любви! Значит – стать проще!
Само слово ПРОЩЕние. Куда уж проще! Простить — отнестись проще к себе, к ситуации.
Простить – это значит взять ответственность за свои чувства на себя. Перестать искать виноватых, перестать быть жертвой.
Простить – это не значит позволить пользоваться собой или разрешить человеку и дальше поступать с вами плохо (с вашей точки зрения) или не справедливо. Простить – это значит стать неуязвимым, когда ваше истинное Я не задевают никакие оскорбления и несправедливости, никакие поступки. Но при этом вы можете с чувством достоинства реагировать на подобные деяния в ваш адрес. И, кстати, именно когда вы реагируете не из обиды, не из гнева, не из мести, не из униженного положения, не из положения несчастного ребенка, а из состояния сострадания и любви, из состояния взрослого рассудительного человека, то ваши действия могут положительно повлиять на человека, который хочет задеть вас или обидеть. А также на ваши с ним отношения. Если мы простили – это не значит, что мы не можем наказать, если это необходимо. Но наказание будет адекватное, а не «голова с плеч», как бывает во время гнева и мести. Вспомните, если было такое в детстве, как могли наказывать вас родители. Худший вариант, когда сгоряча, из гнева – ремень. А лучший – оставить без сладкого или без мультфильмов.
Простить – это значит стать на ступень выше, чем вы были раньше. Это значит – подняться над ситуацией и увидеть ее как часть чего-то большего и совершенного. Это значит – сохранить ЛЮБОВЬ в своем сердце.
Чаще всего мы обижаемся, когда задевают наши ценности, когда реальность не соответствует нашим ожиданиям. А это означает, что себя мы определяем этими ожиданиями и ценностями. Таким образом мы себя ограничиваем. И если другой человек задевает наши такие границы, то нам больно, страшно, обидно… Но ведь наши ценности и ожидания – это не мы. Поразмыслите над этим. Ценности и ожидания могут меняться. Кроме этого, многие из них навязаны нам обществом. Можем ли мы себя ограничить только этими понятиями? Мы гораздо больше и шире!
Вот и получается, что когда человек расширяет свои границы или познает себя настоящего, то обидеть его невозможно! Он становится неуязвимым.
Но для того чтобы стать неуязвимыми, для начала нам предстоит простить все обиды, которые есть в нашем прошлом. А это означает, что нам нужно подняться по лестнице самосознания. Отказаться от цепляний за свои границы, за свое эго.
Чаще всего человек определяет себя своим эго. Но мы – не наше эго! Когда встаешь на духовный путь и начинаешь практиковать, то в один прекрасный момент осознаешь, что ты не эго. Ты нечто/некто большее! А эго такой же инструмент, как твоя рука или ум. Но до тех пор, пока человек не осознал это на собственном опыте, ему следует просто принять этот факт.
Эго – это инструмент нашего истинного Я, иллюзия, пучок представлений и концепций. Поэтому когда мы прощаем от всего сердца, мы приближаемся к пониманию своего истинного Я. Мы начинаем рассматривать себя и других с совершенно иной точки зрения. И чем больше у нас опыта прощения и принятия, тем ближе мы к Богу, ближе к самим себя настоящим.
Простить от всего сердца – это значит принять несовершенство других и себя. Это значит – пройти урок Любви. Только простив от всего сердца, мы больше не помним зла, у нас не остается «осадка» на сердце. Мы полностью освобождаемся.
Тот, кто умеет прощать или не обижаться совсем – тот по-настоящему свободен!
Есть много разных практик прощения. Но для меня самая простая – посмотреть на себя и другого человека в конфликте, как на маленьких кричащих детей. Которые, не понимая того, кричат о том, что им нужна Любовь. Требуют Любовь друг от друга! И самый простой способ решить конфликт – это подарить любовь! Просто подойти и обнять его. Пусть кричит себе дальше, а вы крепче держите… А если нет возможности обнять физически, то можно обнять сердцем просто так. Представить как вы обнимаете человека и дарите ему Любовь.
Можно обнять самих себя и самим себе подарить Любовь! Это самый короткий путь. Ничего больше не нужно и никто не нужен. Не нужно кричать, просить, не нужно бояться, а просто подарить себе Любовь…
Ведь нет ничего ПРОЩЕ, чем сказать: «Прости меня, пожалуйста! Я тебя за все прощаю! Я люблю тебя!»
Продолжение в следующей статье.
Киселева Татьяна
.
om-a.ru
Обида, или Кому и зачем нужно прощение / Православие.Ru
 |
| Рис. Алены Гудковой |
Когда хватаются за молоток
Один из лучших рассказов Василия Шукшина (который так и называется — «Обида») начинается с банальной и, увы, обыденной ситуации: человеку нахамили. Он пришел с маленькой дочкой в магазин купить молока, а продавщица по ошибке приняла его за хулигана, который накануне устроил здесь пьяный дебош. И сколько ни оправдывался бедный Сашка Ермолаев, сколько ни объяснял людям вокруг, что он ни в чем не виноват, — все было напрасно. На глазах у дочери его опозорили, обругали последними словами невесть за что. Кончается рассказ страшной картиной: Сашка бежит домой за молотком, чтобы проломить голову одному из своих обидчиков. И лишь счастливая случайность мешает ему совершить убийство.Это, конечно, всего лишь художественное произведение. Но в нем Шукшин сумел удивительно точно показать странную особенность человеческой души — остро и очень болезненно реагировать на несправедливые обвинения. В самом деле, ну что за беда, если про тебя говорят гадости, к которым ты не имеешь никакого отношения! Ведь совесть твоя чиста и, казалось бы, тут впору просто рассмеяться и пожалеть людей, которые так глубоко заблуждаются на твой счет.Но не тут-то было… Стоит кому-либо плохо отозваться о нас — и сразу же в душе поднимается волна неприязни к этому человеку. А уж если обидчик будет упорствовать в своих нелепых обвинениях, эта неприязнь может перерасти в настоящую ненависть, застилающую глаза, отвергающую здравый смысл и требующую лишь одного — отплатить обидчику во что бы то ни стало. В таком состоянии и впрямь недолго схватиться за молоток...Что же это за страшная сила, способная толкнуть честного и добропорядочного человека на преступление лишь потому, что кто-то наговорил ему разного вздора?На языке христианской аскетики такая сила называется страстью, но, конечно же, не в том смысле, который вкладывают в это слово авторы лирических стихов и любовных романов. В христианском понимании страсть — это некое свойство человеческой природы, которое изначально было добрым и полезным, но впоследствии оказалось изуродовано грехом до неузнаваемости и превратилось в опасную болезнь. В святоотеческой литературе говорится о восьми основных греховных страстях, в той или иной мере присущих каждому человеку: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Все эти страсти-болезни до поры прячутся в нас, оставаясь незамеченными, хотя на самом деле могут исподволь определять весь строй нашей жизни. Но стоит окружающим хотя бы чуть-чуть коснуться этих болячек, как они тут же дают о себе знать самым непосредственным образом.Собственно, именно это и случилось с героем шукшинского рассказа. Ведь Сашка Ермолаев и в самом деле был абсолютно не виноват в тех безобразиях, которые ему приписала продавщица. Но несправедливое обвинение больно ударило по его тщеславию и гордости, а те, в свою очередь, возбудили гнев. В результате симпатичный и добрый человек едва-едва не стал убийцей.Бестолковая продавщица и равнодушные покупатели, поддержавшие ее нападки на невиновного, безусловно, были не правы. И обижать людей, конечно же, нельзя, об этом даже говорить излишне. Но вот воспринимать нанесенную обиду можно все-таки очень и очень по-разному. Можно схватиться за молоток. А можно заглянуть в свое сердце и ужаснуться той мути, которую в нем подняла несправедливая обида. Именно в такой ситуации легче всего увидеть свое духовно болезненное состояние, понять, как глубоко страсть пустила в тебе свои корни. И тогда обидчики становятся пускай и невольными, но все же — благодетелями, которые открывают человеку его духовные недуги своими неосторожными или даже злыми словами и поступками.Вот как говорил об этом святой праведный Иоанн Кронштадтский: «…не раздражайся насмешками и не питай ненависти к ненавидящим и злословящим, а полюби их, как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению, и помолись о них Богу... Говори: они не меня злословят, а мою страсть, не меня бьют, а вот эту змейку, которая гнездится в моем сердце и сказывается больно в нем при нанесении злословия. Утешаюсь мыслию, что, быть может, добрые люди выбьют ее оттуда своими колкостями, и не будет тогда болеть оно».
От уголька до пожара
Очень часто люди обижаются на, казалось бы, совершенно безобидные вещи. Достаточно бывает не то что слова — одного лишь взгляда, жеста или интонации, чтобы человек увидел в них нечто оскорбительное для себя. Странное дело: ведь никто же и не думал никого обижать, а обида снова — тут как тут, скребет сердце когтистой лапой и не дает жить спокойно.Парадокс здесь заключается в том, что любая непрощенная обида всегда является «произведением» самого обиженного человека и вовсе не зависит от чьих-либо посторонних усилий или от их отсутствия. На это прямо указывает даже грамматическое строение слова обиделся. Ведь в данном случае «ся» — это ни что иное, как вышедшая ныне из употребления славянская огласовка местоимения — «себя». Таким образом, обиделся означает обидел себя, то есть дал волю мыслям, разжигающим в душе сладкую смесь сознания собственной униженности и чувства нравственного превосходства над обидчиком. И хотя люди не любят признаваться в таких вещах даже самим себе, но каждому еще с детства известно, как приятно бывает ощутить себя обиженным. Есть в этом какое-то нездоровое наслаждение, пристрастившись к которому начинаешь искать обиду даже там, где ее и в помине не было.Ф. М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» пишет: «Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что он сам себе обиду навыдумал и налгал для красы, сам преувеличил, чтобы картину создать, к слову привязался и из горошинки сделал гору, — знает сам это, а все-таки самый первый обижается, обижается до приятности, до ощущения большего удовольствия, а тем самым доходит и до вражды истинной...»В этой всем знакомой болезненной «приятности» обиды можно найти ответ на вопрос: почему в христианстве непрощенная обида определяется как тяжкий грех. Если говорить совсем кратко, словом грех Церковь называет то, что противоречит замыслу Божию о человеке. Иначе говоря, грехом является все, что противно нашему естеству, разрушает нас, вредит нашему душевному или телесному здоровью, но при этом обещает некоторое кратковременное удовольствие и потому представляется желанным и приятным. Самоубийственный принцип влечения человека к греховным «радостям» довольно точно выражен в знаменитой Пушкинской строке: «… Все, все, что гибелью грозит, / для сердца смертного таит / неизъяснимы наслажденья…» Еще более категорично определял разрушительную сладость греха преподобный Исаак Сирин, говоривший, что грешник подобен псу, который лижет пилу и пьянеет от вкуса собственной крови.Нетрудно заметить, как сильно этот трагический образ напоминает упоение собственной обидой, описанное Достоевским. И даже если обида окажется не надуманной, а самой что ни на есть настоящей, это ровным счетом ничего не меняет.Уголек обиды можно тщательно раздувать в своем сердце размышлениями о несправедливости случившегося, бесконечными мысленными диалогами с обидчиком, сознанием собственной правоты и прочими способами, которых у обиженного человека всегда найдется великое множество. А в результате всех этих «духовных упражнений» обида из маленького уголька постепенно превращается в бушующее пламя, которое может полыхать в душе долгие месяцы, а то и годы. И если из-за чужого обидного слова или поступка человек разжег такой пожар в собственной душе, то вполне закономерно будет сказать о нем, что он — обиделся. То есть — обидел себя сам.
Право на обиду?
Несколько десятилетий назад в советской культуре возник положительный образ обидчивого героя (правда, обидчивость его для благозвучия была тогда стыдливо переименована в ранимость). Этот типаж кочевал по различным художественным произведениям и тихо обижался на несправедливости и притеснения, которые проливным дождем сыпались на него из щедрой авторской руки. Так писатели и кинематографисты выражали свой протест против людской черствости, пытаясь обратить внимание аудитории на страдание и одиночество человека в бездушном обществе людей-винтиков. Цель была, безусловно, благородной, и образ ранимого героя работал здесь как нельзя лучше. Но, к сожалению, у всякой палки — два конца. Обратной стороной этого художественного метода стала романтизация самой обиженности. Ведь если тот, кто обижает, — плохой, значит, тот, кто обижается, — хороший. Следовательно: обижать — плохо, а обижаться — хорошо.В результате такого отождествления нравственных оценок героя и его душевного состояния на тех же прекрасных, пронзительных и добрых рассказах Василия Макаровича Шукшина выросло целое поколение очень ранимых, а на самом деле — просто обидчивых людей. Право на обиду они считали вполне нормальным атрибутом человека с тонкой душевной организацией, поэтому чрезвычайно остро реагировали на малейшее проявление чужого хамства и душевной черствости. Такую нравственную позицию весьма убедительно озвучил в своем лирическом стихотворении Эдуард Асадов:
Как легко обидеть человека:Взял и бросил слово, злее перца…А потом порой не хватит века,Чтоб вернуть потерянное сердце.
На первый взгляд здесь все правильно и понятно. И обижать человека нельзя ни в коем случае, и за своими словами при общении нужно следить — все так. Но есть в этом коротком стихотворении еще одна очень важная тема, которая идет как бы вторым планом и потому не так заметна. Обиженный герой (оставшийся, что называется, за кадром) оказывается настолько ранимым, что из-за одного злого слова готов навсегда закрыть свое сердце для человека, причем для человека близкого, поскольку потерять можно лишь то, что было твоим. От такой категоричности героя, от этой его нетерпимости к чужим слабостям и недостаткам становится тревожно, прежде всего за него самого. Ведь с подобной «тонкостью» натуры в конце концов можно и вовсе остаться в гордом одиночестве, обидевшись на весь мир. А это состояние куда как страшнее и губительнее, чем самые злые слова и оскорбления. Обиженный человек заживо хоронит себя в скорлупе собственных претензий к окружающим, и освободить его из такого страшного заточения не сможет даже Господь. Потому что разбить эту скорлупу можно лишь изнутри, искренне простив своих обидчиков. И пускай обидчики совершенно не нуждаются в нашем прощении. Зато в нем остро нуждаемся мы сами.Священномученик Арсений (Жадановский), убитый большевиками в 1937 году, писал: «Добродетель всепрощения еще тем привлекательна, что она тотчас же приносит за себя награду в сердце. На первый взгляд тебе покажется, что прощение унизит, посрамит тебя и возвысит твоего недруга. Но не так в действительности. Ты не примирился и, по-видимому, высоко поставил себя — а смотри, в сердце свое ты положил гнетущий, тяжелый камень, дал пищу для душевного страдания. И наоборот: ты простил и как бы унизил себя, но зато облегчил свое сердце, внес в него отраду и утешение».
Два свидетельства
Может показаться, будто прощение для христиан — легкое дело, раз уж они настолько хорошо знают, в чем его смысл. Однако это совсем не так. Прощение обид — всегда подвиг, в котором сквозь свою боль и унижение нужно увидеть в обидчике такого же человека, как и ты сам, а сквозь его злобу и жестокость разглядеть те же духовные болезни, которые действуют и в тебе тоже. Сделать это очень непросто, особенно в тех случаях, когда обида уже пустила в душе глубокие корни, и даже осознанное волевое усилие не всегда помогает в борьбе с этой бедой.Случается, например, что человек простил своего обидчика, но когда тот снова наносит обиду, то в возмущенной душе резко оживает и прежнее зло. Бывает так, что и обида забыта, и обидчик прощен, но если с ним случается беда, мы испытываем какое-то тайное жестокое удовлетворение. А если преодолели и эту ступень, то все же порой не можем сдержать недоумения и разочарования, когда узнаем о благополучии того, кто нас обидел когда-то. Формально прощая причиненную обиду, мы в глубине души все же продолжаем считать его своим должником и подсознательно надеемся на то, что Бог воздаст ему по заслугам. Но совсем не этого упования на грядущее возмездие ожидает от нас Господь.Митрополит Сурожский Антоний после войны работал врачом и много общался с бывшими жертвами фашистских концлагерей. Это были люди, которых несколько лет подряд каждый день обижали так страшно, что об этом нельзя даже подумать без содрогания. Но что же они вынесли из этого многолетнего опыта обид и унижений, как относились к своим обидчикам? Владыка Антоний приводит в своей книге два уникальных документа — молитву, написанную на клочке оберточной бумаги погибшим узником лагеря смерти Дахау, и рассказ своего старого знакомого, который сам провел за колючей проволокой четыре года. Наверное, можно сколь угодно долго теоретизировать о христианском всепрощении, соглашаться с ним, или его оспаривать... Но перед этим единодушным свидетельством двух людей, перенесших немыслимые страдания, хочется просто склонить голову и благоговейно умолкнуть:«“Мир всем людям злой воли! Да престанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию. Преступления переполнили чашу, человеческий разум не в силах больше вместить их. Неисчислимы сонмы мучеников.Поэтому не возлагай их страдания на весы Твоей справедливости, Господи, не обращай их против мучителей грозным обвинением, чтобы взыскать с них страшную расплату. Воздай им иначе! Положи на весы, в защиту палачей, доносчиков, предателей и всех людей злой воли — мужество, духовную силу мучимых, их смирение, их высокое благородство, их постоянную внутреннюю борьбу и непобедимую надежду, улыбку, осушавшую слезы, их любовь, их истерзанные, разбитые сердца, оставшиеся непреклонными и верными перед лицом самой смерти, даже в моменты предельной слабости. Положи все это, Господи, перед Твоими очами в прощение грехов, как выкуп, ради торжества праведности, прими во внимание добро, а не зло! И пусть мы останемся в памяти наших врагов не как их жертвы, не как жуткий кошмар, не как неотступно преследующие их призраки, но как помощники в их борьбе за искоренение разгула их преступных страстей…”Второй пример — человека, которого я очень близко знал. Он был старше меня значительно, участник первой мировой войны, где он потерял руку; он вместе с матерью Марией Скобцовой спасал людей во время немецкой оккупации — Федор Тимофеевич Пьянов. Его взяли немцы в лагерь, он четыре года там был, остался в живых. Когда он вернулся, я его встретил случайно на улице, говорю: — Федор Тимофеевич, что вы принесли обратно из лагеря, с чем вы вернулись? — Я вернулся с ужасом и тревогой на душе. — Вы что, потеряли веру? — Нет, — говорит, — но пока в лагере я был жертвой жестокости, пока я стоял перед опасностью не только смерти, но пыток, я каждую минуту мог говорить: Господи, прости им, они не знают, что творят! И я знал, что Бог должен услышать мою молитву, потому что я имел право просить. Теперь я на свободе; наши мучители, может быть, не поняли и не раскаялись; но когда я говорю теперь: Господи, прости, они не знают, что творят, — вдруг Бог мне ответит: а чем ты докажешь искренность своего прощения? Ты не страдаешь, теперь тебе легко говорить...Вот это тоже герой прощения.И я глубоко уверен, что в конечном итоге, когда мы все станем на суд Божий, не будет такой жертвы, которая не станет в защиту своего мучителя, потому что раньше, чем придет время окончательного Страшного суда над человечеством, каждый, умерев, успеет на себя взглянуть как бы в зеркале Божества, увидеть себя по отношению ко Христу, увидеть, чем он был призван быть и не был, и уже не сможет осудить никого» (из книги митрополита Антония Сурожского «Человек перед Богом»).
www.pravoslavie.ru
Обида и прощение
О
биды вредны еще тем, что служат источником беспокойства и нервного напряжения. А если долго держать себя в напряжении, это пагубно отразится на нашем разуме и нашем теле. Не говоря уже о том, что решения, принятые в состоянии беспокойства и напряжения, часто ошибочны.Обида – прилипчивая эмоция, которая поглощает все наше внимание, не позволяя думать ни о чем другом. Вместо того, чтобы сосредоточиться на достижении наших целей, мы впустую растрачиваем время и силы. Но именно внимание – ключ к избавлению от обиды. Почувствовав обиду, не держитесь за нее. Отпустите ее как можно скорее. Переключите внимание на что-то другое. На то, что вызывает у вас интерес и приносит вам радость. Поначалу будет сложно, но если вы проявите настойчивость, обида сойдет на нет.
Для многих людей, обиды – это шаблонная реакция. Если вы замечаете, что одни и те же события провоцируют вас на одни и те же ответы, составьте для себя новый образец поведения. Продумайте и запишите на бумаге, что вы будете делать в критической ситуации – и придерживайтесь плана. Даже если вам не удастся в точности следовать плану – не беда. Любой план лучше, чем отсутствие плана.
Что бы ни случилось, постарайтесь не отвечать и не реагировать сразу. Не спешите. Дайте себе время подумать, хотя бы десять секунд. За это время, вы проанализируете возможные варианты и выберете тот, который принесет вам больше пользы.
Когда вы прощаете обиду, вы делаете это не ради других людей, а ради себя самого. Вы прощаете, чтобы выбраться из ментальной ловушки, избавить себя от возможного вреда и продолжить жить своей жизнью. Конечно, сделав для себя определенные выводы.
Если вы действительно считаете, что обидчик – ваш враг, которому нужно отомстить, пусть лучшей местью будет тот факт, что ему не удастся лишить вас счастья, радости и душевного покоя.
Поможет ли прощение?Кто-то из читателей может спросить: «Зачем подчеркивать, что прощение полезно для нас? Разве оно не влияет на человека, которого мы прощаем? Разве наше прощение не поможет ему осознать свою ошибку и измениться, стать лучше?»
Иногда прощение ведет к переменам. Но не стоит особо на это рассчитывать, и тем более к этому стремится. Если поступок, который причинил нам боль – часть шаблонного поведения человека, он наверняка знает, как оправдать себя в собственных глазах. Чтобы взглянуть на свое поведение иначе, ему необходимо серьезное интеллектуальное усилие. И не факт, что наша реакция его побудит к этому усилию.
Если прощение сопровождается уступками с нашей стороны, обидчик воспримет это как еще одно доказательство своей правоты и нашей слабости. Можно не сомневаться, он продолжит делать то же, что и раньше. От нас потребуют новых жертв, новых уступок.
Впрочем, в стремлении повлиять на обидчика через показное прощение есть более глубокий изъян. Чтобы попытка манипулировать чувством вины удалась, мы должны научиться играть роль жертвы. Мы должны всячески демонстрировать, как нам плохо, как мы страдаем. Мы должны выглядеть слабыми, жалкими и беспомощными. А от игры до реальности – один шаг. Начав играть роль жертвы, человек превращается в заложника этой игры и действительно становится жертвой.
Нельзя одновременно быть жертвой и быть счастливым, успешным человеком.
Простить человека – это значит отпустить его из своего сознания. Это значит не пытаться повлиять на него, а заняться собственными делами.
Некоторым людям кажется, что мы слишком много думаем о себе. Возможно, проблема как раз в другом – мы думаем о себе слишком мало. Мы только и делаем, что думаем о других. Мы анализируем их мотивы и поведение: достаточно ли они нас любят? достаточно ли нас уважают? хорошо ли они к нам относятся? Мы размышляем, как изменить окружающих. Нередко мы боимся, что подумают о нас другие – и это ставит препоны на пути нашего самовыражения.
Если бы мы чуть больше заботились о себе, это избавило нас от множества ненужных тревог и волнений. Мы стали бы более цельными людьми. Мы приобрели бы больше уверенности и добились бы большего успеха. Иэто сделало бы нас более привлекательными в глазах других людей.
*******
На асфальте надпись, как загадка, Не перешагнуть, не обойти – Ночью кто-то написал украдкой Слово наболевшее «Прости». Боль вины так в ком-то накипела, Жить с ней больше не хватает сил, У обиженного, словом или делом Человек прощенья попросил. Написал в надежде, чтоб заметил, Слово стороной не обходил И пускай словами не ответил, Только бы поверил и простил! На асфальте броско, ярко светит Слово-покаяние «Прости», Чтобы всем обиженным на свете Груз обиды в сердце не нести.
Похожие статьи
astro-germes.com
Обида и прощение | Всё иначе
Прощение — главная форма противостояния злу, которое живет в человеке и разрушает его. Всякий человек для себя любое действие разделяет на добро и зло. Из этого вытекают все его остальные следствия, которые и лежат в основе того, что для него есть обида, зло и прощение.
Осознать свою вину, тем более попросить прощения часто мешает страх потерять себя, свое достоинство, свои ценности. Вопрос: что это за ценности? Одно дело – это ощущение собственного достоинства, когда человек боится его потерять. Другое дело — ценности эгоистические, модель победителя, «удачника», который рожден выигрывать всегда и во всем. Эта ценность сегодня — движущая сила, и все то, что ей противоречит, рассматривается как угроза собственной самооценке, ощущению безопасности.
Почему нам удобно решать, что такое хорошо и что такое плохо?
Человек отказался от безусловного принятия справедливости и изначальной благости мира, в котором он находится. Он взял на себя право судьи, ввести свою систему оценок, где в центре стоит свое собственное мнение. Я сам — хозяин своей судьбы. Но как только человек начинает рассматривать себя как творца, он начинает мыслить с очень простых позиций: добро — то, что мне доставляет удовольствие, что мне полезно. А то, что для меня неприятно, дискомфортно — это зло. Нарушение собственной системы ценностей воспринимается им как нанесение ущерба и вызывает эмоциональную реакцию — обиду.
Один из корней слова «простить» — «просто». Когда мы прощаем, нам становится жить просто. В этом состоянии отсутствует двойное дно — обида как некий внутренний, часто бессознательный мир, который находится в состоянии постоянного конфликта. Человек утратил простоту, цельность, расщепился на «добро» и «зло». А состояние расщепления — это постоянный конфликт, немирность себя с собой и с другими. Человек вместо целостной картины мира получил две картины — один мир внешний, управляемый кем-то незримым, другой мир — внутренний, управляемый по законам плоти.
Одним из следствий разделения человека на «добро» и «зло» стало расщепление всего: ума, чувств и воли. Сердце, совесть могут нас осуждать, а ум подбирать оправдания. Загляните к себе в душу.
Не стесняйтесь прощать
Прощение — это любовь к себе и ближнему. Пока сердце человека замутнено обидой, злопамятством, агрессией, бессмысленно говорить о том, что он обретет гармонию в себе.
Чаще всего какие формулировки принимает чувство мести – борьба за справедливость, воздать по заслугам, заплатить за содеянное и так далее.
Казалось бы, чувства правильные и нет в этом деле ничего плохого. Но что происходит с человеком, когда он приступает к реализации этих «благородных чувств»?
Начинается всё с мощного приступа возмущения, эдакого внутреннего взрыва, когда происходят такие события, которые неожиданные, несправедливые. То есть, в человеке собирается большое количества негатива.
Ну не нравится, не ожидал, задели за самое святое.
Буквально на глазах, человек превращается в слепое оружие. Он уже не в состоянии объективно смотреть со стороны на себя, на свои действия, на своё окружение. У него на глазах сформировались, своего рода шоры, как у лошадей, он видит узкий коридор необходимых действий, направленных на нанесение боли другому человеку.
Обижаясь, мы проявляем уязвимость, слабость, а признавать свою слабость сложно. Кстати, один из мифов о прощении: простить — значит забыть. Но тем, кто хочет разобраться с обидой, надо честно признать это чувство. Лучше отпустить свою боль, чем заглушать ее в себе, чем обманывать самого себя.
Осуждение противоположно прощению
Осуждению мы привержены в огромной степени. Когда человек просит прощения, он просит не суда, не того, чтобы полностью разобрать ситуацию, и даже не того, чтобы обнаружить чью-то правоту и чью-то неправоту. Он признает, что принес боль и сожалеет об этом. И другой, прощая, понимает, что долги могут и остаться, но он тоже не судит. Простить человека, означает понимание того, что и я грешник, я тебе не судья. В этом суть истинного прощения.
Сегодня почти невозможно найти в каком-либо конфликте абсолютно правого и абсолютно виноватого. Семя Каина мы все несем в себе — эгоизм, злость, мстительность. И обратную его сторону: страх, агрессию, чувство вины, а значит и готовность на обиду. Но когда мы говорим о своей обиде, мы хотим, чтобы нас выслушал кто-то неосуждающий и сочувствующий.
Человеку важно быть принятым таким, каков он есть, и если им владеет обида, сначала надо разобраться, что ее вызвало, а не просто говорить: «Обижаться нехорошо». Такая безоценочность — единственное условие того, что человек будет ощущать себя безопасно и доверится тому, кто стремится ему помочь, а не навязать ему какую-то свою веру, идеологию и т. п. Потому что обида может возникать как защитная реакция.
Почему обида так устойчива?
В эмоции обиды очень много энергии самосохранения. Но, сохраняя то, что есть, обида не дает развиваться дальше, парализует отношения с миром, людьми. Понимаю, легко рассуждать о том, что когда человек в безопасной обстановке начинает говорить о своих обидах, то зло, которое находится в нем, имеет шанс выйти наружу. И когда некое травматическое событие восстановлено, он может сформировать уже новое к нему отношение. Это может стать первым шагом к прощению: например, отпустить человека, который причинил боль. Понимаю, что на деле не каждый обиженный захочет работать над собой. И не каждый обиженный захочет избавляться от своей обиды.
Пока мы держимся за идеальный образ собственного «я», нам трудно и прощать, и просить прощения. Чтобы научиться прощать, надо разрушить миф о собственной праведности, абсолютности собственных представлений.
Но все же я надеюсь, что каждый человек осознает, что наслаждаться жизнью куда приятнее, чем гоняться за своим псевдообидчиком. И перестанет тратить свою жизнь на злость.
alldiff.com
Обида, или Кому и зачем нужно прощение
Обидеть человека легко. Чтобы постичь эту горькую истину, совсем не обязательно быть психологом или философом. Печальный опыт переживания нанесенной обиды имеется у всех людей без исключения, и каждому известно, как сильно может ранить душу одно-единственное недоброе слово. Обиды преследуют человека с самого раннего детства. В песочнице совсем еще маленький карапуз доводит до слез другого малыша, отнимая у него игрушку или ломая построенный им песочный домик. Очередное поколение школьников с радостным смехом мучает обидными кличками своих одноклассников, страдающих избыточным весом, слабым зрением или другими физическими дефектами. Ну а про то, как страшно, изощренно и безжалостно умеют обижать друг друга взрослые люди, и говорить лишний раз не хочется. И если тонко организованный, ранимый человек не может дать отпор оскорблению, предательству или подлости, то последним аргументом в пользу собственной правоты для него становится чувство обиды.Так почему же христианство покушается на этот последний оплот человеческого достоинства, почему оно призывает добровольно отказаться от неотъемлемого права — не прощать боли и слез тому, кто безжалостно ворвался в твою жизнь и опалил твое сердце? Что за парадоксальный призыв звучит в Евангелии: …любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас (Лк 6:27-28)? Наверное, это самая непонятная заповедь Христа. В самом деле: ну зачем любить тех, кто тебя ненавидит, обижает и гонит? Уж им-то, наверное, меньше всего на свете нужны наши любовь и прощение. Так для чего тогда принуждать себя к такому тяжелому и неблагодарному делу?
Почему нельзя мстить своим обидчикам, еще более-менее понятно: ведь если отвечать злом на зло, то вряд ли этого самого зла в мире станет меньше. С заслуженными обидами тоже все ясно, поскольку здесь действует простой и всем понятный принцип: заработал — получи и не жалуйся. А вот что делать, когда тебя обидели безо всякого повода, если наплевали в душу, растоптали и унизили просто потому, что так захотелось обидчикам? Неужели тоже — простить?
Когда хватаются за молоток
chiaralily
Один из лучших рассказов Василия Шукшина (который так и называется — «Обида») начинается с банальной и, увы, обыденной ситуации: человеку нахамили. Он пришел с маленькой дочкой в магазин купить молока, а продавщица по ошибке приняла его за хулигана, который накануне устроил здесь пьяный дебош. И сколько ни оправдывался бедный Сашка Ермолаев, сколько ни объяснял людям вокруг, что он ни в чем не виноват, — все было напрасно. На глазах у дочери его опозорили, обругали последними словами невесть за что. Кончается рассказ страшной картиной: Сашка бежит домой за молотком, чтобы проломить голову одному из своих обидчиков. И лишь счастливая случайность мешает ему совершить убийство.
Это, конечно, всего лишь художественное произведение. Но в нем Шукшин сумел удивительно точно показать странную особенность человеческой души — остро и очень болезненно реагировать на несправедливые обвинения. В самом деле, ну что за беда, если про тебя говорят гадости, к которым ты не имеешь никакого отношения! Ведь совесть твоя чиста и, казалось бы, тут впору просто рассмеяться и пожалеть людей, которые так глубоко заблуждаются на твой счет.
Но не тут-то было… Стоит кому-либо плохо отозваться о нас — и сразу же в душе поднимается волна неприязни к этому человеку. А уж если обидчик будет упорствовать в своих нелепых обвинениях, эта неприязнь может перерасти в настоящую ненависть, застилающую глаза, отвергающую здравый смысл и требующую лишь одного — отплатить обидчику во что бы то ни стало. В таком состоянии и впрямь недолго схватиться за молоток…
Что же это за страшная сила, способная толкнуть честного и добропорядочного человека на преступление лишь потому, что кто-то наговорил ему разного вздора?
На языке христианской аскетики такая сила называется страстью, но, конечно же, не в том смысле, который вкладывают в это слово авторы лирических стихов и любовных романов. В христианском понимании страсть — это некое свойство человеческой природы, которое изначально было добрым и полезным, но впоследствии оказалось изуродовано грехом до неузнаваемости и превратилось в опасную болезнь. В святоотеческой литературе говорится о восьми основных греховных страстях, в той или иной мере присущих каждому человеку: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие, гордость. Все эти страсти-болезни до поры прячутся в нас, оставаясь незамеченными, хотя на самом деле могут исподволь определять весь строй нашей жизни. Но стоит окружающим хотя бы чуть-чуть коснуться этих болячек, как они тут же дают о себе знать самым непосредственным образом.
Собственно, именно это и случилось с героем шукшинского рассказа. Ведь Сашка Ермолаев и в самом деле был абсолютно не виноват в тех безобразиях, которые ему приписала продавщица. Но несправедливое обвинение больно ударило по его тщеславию и гордости, а те, в свою очередь, возбудили гнев. В результате симпатичный и добрый человек едва-едва не стал убийцей.
Бестолковая продавщица и равнодушные покупатели, поддержавшие ее нападки на невиновного, безусловно, были не правы. И обижать людей, конечно же, нельзя, об этом даже говорить излишне. Но вот воспринимать нанесенную обиду можно все-таки очень и очень по-разному. Можно схватиться за молоток. А можно заглянуть в свое сердце и ужаснуться той мути, которую в нем подняла несправедливая обида. Именно в такой ситуации легче всего увидеть свое духовно болезненное состояние, понять, как глубоко страсть пустила в тебе свои корни. И тогда обидчики становятся пускай и невольными, но все же — благодетелями, которые открывают человеку его духовные недуги своими неосторожными или даже злыми словами и поступками.
Вот как говорил об этом святой праведный Иоанн Кронштадтский: «…не раздражайся насмешками и не питай ненависти к ненавидящим и злословящим, а полюби их, как твоих врачей, которых послал тебе Бог для того, чтобы вразумить тебя и научить смирению, и помолись о них Богу…
Говори: они не меня злословят, а мою страсть, не меня бьют, а вот эту змейку, которая гнездится в моем сердце и сказывается больно в нем при нанесении злословия. Утешаюсь мыслию, что, быть может, добрые люди выбьют ее оттуда своими колкостями, и не будет тогда болеть оно».
От уголька до пожара
ThoroughlyReviewed
Очень часто люди обижаются на, казалось бы, совершенно безобидные вещи. Достаточно бывает не то что слова — одного лишь взгляда, жеста или интонации, чтобы человек увидел в них нечто оскорбительное для себя. Странное дело: ведь никто же и не думал никого обижать, а обида снова — тут как тут, скребет сердце когтистой лапой и не дает жить спокойно.
Парадокс здесь заключается в том, что любая непрощенная обида всегда является «произведением» самого обиженного человека и вовсе не зависит от чьих-либо посторонних усилий или от их отсутствия. На это прямо указывает даже грамматическое строение слова обиделся. Ведь в данном случае «ся» — это ни что иное, как вышедшая ныне из употребления славянская огласовка местоимения — «себя». Таким образом, обиделся означает обидел себя, то есть дал волю мыслям, разжигающим в душе сладкую смесь сознания собственной униженности и чувства нравственного превосходства над обидчиком. И хотя люди не любят признаваться в таких вещах даже самим себе, но каждому еще с детства известно, как приятно бывает ощутить себя обиженным. Есть в этом какое-то нездоровое наслаждение, пристрастившись к которому начинаешь искать обиду даже там, где ее и в помине не было.
Ф. М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» пишет: «Ведь обидеться иногда очень приятно, не так ли? И ведь знает человек, что никто не обидел его, а что он сам себе обиду навыдумал и налгал для красы, сам преувеличил, чтобы картину создать, к слову привязался и из горошинки сделал гору, — знает сам это, а все-таки самый первый обижается, обижается до приятности, до ощущения большего удовольствия, а тем самым доходит и до вражды истинной…»
В этой всем знакомой болезненной «приятности» обиды можно найти ответ на вопрос: почему в христианстве непрощенная обида определяется как тяжкий грех.
Если говорить совсем кратко, словом грех Церковь называет то, что противоречит замыслу Божию о человеке. Иначе говоря, грехом является все, что противно нашему естеству, разрушает нас, вредит нашему душевному или телесному здоровью, но при этом обещает некоторое кратковременное удовольствие и потому представляется желанным и приятным. Самоубийственный принцип влечения человека к греховным «радостям» довольно точно выражен в знаменитой Пушкинской строке: «…Все, все, что гибелью грозит, / для сердца смертного таит / неизъяснимы наслажденья…» Еще более категорично определял разрушительную сладость греха преподобный Исаак Сирин, говоривший, что грешник подобен псу, который лижет пилу и пьянеет от вкуса собственной крови.
Нетрудно заметить, как сильно этот трагический образ напоминает упоение собственной обидой, описанное Достоевским. И даже если обида окажется не надуманной, а самой что ни на есть настоящей, это ровным счетом ничего не меняет.
Уголек обиды можно тщательно раздувать в своем сердце размышлениями о несправедливости случившегося, бесконечными мысленными диалогами с обидчиком, сознанием собственной правоты и прочими способами, которых у обиженного человека всегда найдется великое множество. А в результате всех этих «духовных упражнений» обида из маленького уголька постепенно превращается в бушующее пламя, которое может полыхать в душе долгие месяцы, а то и годы. И если из-за чужого обидного слова или поступка человек разжег такой пожар в собственной душе, то вполне закономерно будет сказать о нем, что он — обиделся. То есть — обидел себя сам.
Право на обиду?
Elīna Baltiņa
Несколько десятилетий назад в советской культуре возник положительный образ обидчивого героя (правда, обидчивость его для благозвучия была тогда стыдливо переименована в ранимость). Этот типаж кочевал по различным художественным произведениям и тихо обижался на несправедливости и притеснения, которые проливным дождем сыпались на него из щедрой авторской руки. Так писатели и кинематографисты выражали свой протест против людской черствости, пытаясь обратить внимание аудитории на страдание и одиночество человека в бездушном обществе людей-винтиков. Цель была, безусловно, благородной, и образ ранимого героя работал здесь как нельзя лучше. Но, к сожалению, у всякой палки — два конца. Обратной стороной этого художественного метода стала романтизация самой обиженности. Ведь если тот, кто обижает, — плохой, значит, тот, кто обижается, — хороший. Следовательно: обижать — плохо, а обижаться — хорошо.
В результате такого отождествления нравственных оценок героя и его душевного состояния на тех же прекрасных, пронзительных и добрых рассказах Василия Макаровича Шукшина выросло целое поколение очень ранимых, а на самом деле — просто обидчивых людей. Право на обиду они считали вполне нормальным атрибутом человека с тонкой душевной организацией, поэтому чрезвычайно остро реагировали на малейшее проявление чужого хамства и душевной черствости. Такую нравственную позицию весьма убедительно озвучил в своем лирическом стихотворении Эдуард Асадов:
Как легко обидеть человека: Взял и бросил слово, злее перца… А потом порой не хватит века, Чтоб вернуть потерянное сердце.
На первый взгляд здесь все правильно и понятно. И обижать человека нельзя ни в коем случае, и за своими словами при общении нужно следить — все так. Но есть в этом коротком стихотворении еще одна очень важная тема, которая идет как бы вторым планом и потому не так заметна. Обиженный герой (оставшийся, что называется, за кадром) оказывается настолько ранимым, что из-за одного злого слова готов навсегда закрыть свое сердце для человека, причем для человека близкого, поскольку потерять можно лишь то, что было твоим. От такой категоричности героя, от этой его нетерпимости к чужим слабостям и недостаткам становится тревожно, прежде всего за него самого. Ведь с подобной «тонкостью» натуры в конце концов можно и вовсе остаться в гордом одиночестве, обидевшись на весь мир. А это состояние куда как страшнее и губительнее, чем самые злые слова и оскорбления.
Обиженный человек заживо хоронит себя в скорлупе собственных претензий к окружающим, и освободить его из такого страшного заточения не сможет даже Господь. Потому что разбить эту скорлупу можно лишь изнутри, искренне простив своих обидчиков. И пускай обидчики совершенно не нуждаются в нашем прощении. Зато в нем остро нуждаемся мы сами.
Священномученик Арсений (Жадановский), убитый большевиками в 1937 году, писал: «Добродетель всепрощения еще тем привлекательна, что она тотчас же приносит за себя награду в сердце. На первый взгляд тебе покажется, что прощение унизит, посрамит тебя и возвысит твоего недруга. Но не так в действительности. Ты не примирился и, по-видимому, высоко поставил себя — а смотри, в сердце свое ты положил гнетущий, тяжелый камень, дал пищу для душевного страдания. И наоборот: ты простил и как бы унизил себя, но зато облегчил свое сердце, внес в него отраду и утешение».
Два свидетельства
Direz Zender
Может показаться, будто прощение для христиан — легкое дело, раз уж они настолько хорошо знают, в чем его смысл. Однако это совсем не так. Прощение обид — всегда подвиг, в котором сквозь свою боль и унижение нужно увидеть в обидчике такого же человека, как и ты сам, а сквозь его злобу и жестокость разглядеть те же духовные болезни, которые действуют и в тебе тоже. Сделать это очень непросто, особенно в тех случаях, когда обида уже пустила в душе глубокие корни, и даже осознанное волевое усилие не всегда помогает в борьбе с этой бедой.
Случается, например, что человек простил своего обидчика, но когда тот снова наносит обиду, то в возмущенной душе резко оживает и прежнее зло. Бывает так, что и обида забыта, и обидчик прощен, но если с ним случается беда, мы испытываем какое-то тайное жестокое удовлетворение. А если преодолели и эту ступень, то все же порой не можем сдержать недоумения и разочарования, когда узнаем о благополучии того, кто нас обидел когда-то. Формально прощая причиненную обиду, мы в глубине души все же продолжаем считать его своим должником и подсознательно надеемся на то, что Бог воздаст ему по заслугам. Но совсем не этого упования на грядущее возмездие ожидает от нас Господь.
Митрополит Сурожский Антоний после войны работал врачом и много общался с бывшими жертвами фашистских концлагерей. Это были люди, которых несколько лет подряд каждый день обижали так страшно, что об этом нельзя даже подумать без содрогания. Но что же они вынесли из этого многолетнего опыта обид и унижений, как относились к своим обидчикам? Владыка Антоний приводит в своей книге два уникальных документа — молитву, написанную на клочке оберточной бумаги погибшим узником лагеря смерти Дахау, и рассказ своего старого знакомого, который сам провел за колючей проволокой четыре года. Наверное, можно сколь угодно долго теоретизировать о христианском всепрощении, соглашаться с ним, или его оспаривать… Но перед этим единодушным свидетельством двух людей, перенесших немыслимые страдания, хочется просто склонить голову и благоговейно умолкнуть:
«“Мир всем людям злой воли! Да престанет всякая месть, всякий призыв к наказанию и возмездию. Преступления переполнили чашу, человеческий разум не в силах больше вместить их. Неисчислимы сонмы мучеников.
Поэтому не возлагай их страдания на весы Твоей справедливости, Господи, не обращай их против мучителей грозным обвинением, чтобы взыскать с них страшную расплату. Воздай им иначе! Положи на весы, в защиту палачей, доносчиков, предателей и всех людей злой воли — мужество, духовную силу мучимых, их смирение, их высокое благородство, их постоянную внутреннюю борьбу и непобедимую надежду, улыбку, осушавшую слезы, их любовь, их истерзанные, разбитые сердца, оставшиеся непреклонными и верными перед лицом самой смерти, даже в моменты предельной слабости. Положи все это, Господи, перед Твоими очами в прощение грехов, как выкуп, ради торжества праведности, прими во внимание добро, а не зло! И пусть мы останемся в памяти наших врагов не как их жертвы, не как жуткий кошмар, не как неотступно преследующие их призраки, но как помощники в их борьбе за искоренение разгула их преступных страстей…”
Второй пример — человека, которого я очень близко знал. Он был старше меня значительно, участник первой мировой войны, где он потерял руку; он вместе с матерью Марией Скобцовой спасал людей во время немецкой оккупации — Федор Тимофеевич Пьянов. Его взяли немцы в лагерь, он четыре года там был, остался в живых. Когда он вернулся, я его встретил случайно на улице, говорю: — Федор Тимофеевич, что вы принесли обратно из лагеря, с чем вы вернулись? — Я вернулся с ужасом и тревогой на душе. — Вы что, потеряли веру? — Нет, — говорит, — но пока в лагере я был жертвой жестокости, пока я стоял перед опасностью не только смерти, но пыток, я каждую минуту мог говорить: Господи, прости им, они не знают, что творят! И я знал, что Бог должен услышать мою молитву, потому что я имел право просить. Теперь я на свободе; наши мучители, может быть, не поняли и не раскаялись; но когда я говорю теперь: Господи, прости, они не знают, что творят, — вдруг Бог мне ответит: а чем ты докажешь искренность своего прощения?
Ты не страдаешь, теперь тебе легко говорить…
Вот это тоже герой прощения.
И я глубоко уверен, что в конечном итоге, когда мы все станем на суд Божий, не будет такой жертвы, которая не станет в защиту своего мучителя, потому что раньше, чем придет время окончательного Страшного суда над человечеством, каждый, умерев, успеет на себя взглянуть как бы в зеркале Божества, увидеть себя по отношению ко Христу, увидеть, чем он был призван быть и не был, и уже не сможет осудить никого» (из книги митрополита Антония Сурожского «Человек перед Богом»).
На заставке фрагмент Wilbert de Groot
foma.ru
