Жесты, демонстрирующие желание женщины — RU.DELFI

Поэтому вам нужно именно в первый момент общения передать о себе как можно больше той информации, которую вы хотите. Особенно в жестах.

Встряхивание волосами

Делается резкое движение головой чтобы отбросить волосы с лица или с плеч на спину. Даже женщины с короткой стрижкой могут использовать этот жест.

Демонстрация запястья

Женщина, заинтересованная в потенциальном сексуальном партнере, будет периодически показывать ему гладкую нежную кожу своих запястий. Область запястья всегда считалась одной из наиболее эрогенных зон.

Когда женщина говорит с мужчиной, она старается держать ладони в его поле зрения. Курящим женщинам не представляет никакого труда демонстрировать мужчине этот дразнящий жест во время курения. Демонстрация запястья и встряхивание волосами часто копируются гомосексуалистами, которые играют роль женщины.

Расставленные ноги

Ноги расставлены несколько шире, чем обычно, когда нет мужчины в поле зрения. Это не зависит от того, сидит или стоит женщина. Женщина, занимающая сексуально-оборонную
позу сидит с крепко сжатыми, скрещенными ногами все время.

Покачивание бедрами

Бедра раскачиваются сильнее обычного, чтобы подчеркнуть прелести таза.

Следующие, более изощренные, завлекающие жесты женщин веками использовались для рекламирования товаров и услуг.

Взгляд искоса украдкой

Слегка опустив веки, женщина смотрит на мужчину до тех пор, пока он не заметит ее взгляда, а потом быстро отводит глаза в сторону. Это дает завораживающее ощущение подглядывания и дразнящий намек на то, что за тобой украдкой, подглядывают. Это ощущение может «воспламенить» практически любого нормального мужчину.

Слегка приоткрытый рот, влажные губы

Доктор Десмонд Моррис описывает этот жест как, «передразнивание самой себя», т.к. он рассчитан на то, чтобы символически изобразить женские половые органы. Губы увлажняются слюной или с помощью косметики. И то и другое делает женщину сексуально заманчивой и привлекательной.

Губная помада

Когда женщина сексуально возбуждена, ее губы, груди и половые органы становятся по размерам больше и краснее, т.к. они наполняются кровью. Использование губной помады является способом, тысячелетиями используемым для имитации покрасневших половых губ сексуально возбужденной женщины.

Поглаживание предмета цилиндрической формы

Такое поглаживание сигареты, ножки бокала для вина, пальца или любого длинного предмета цилиндрической формы является неосознанным дамском на то, что может быть на уме.

Взгляд искоса из-за приподнятого плеча

Округленное приподнятое плечо является имитацией своей собственной груди.

Женская манера скрещивания ног

Мужчины часто сидят с широко расставленными ногами, вызывающе демонстрируя область гениталий, в то время как женщины скрещивают ноги для защиты своей нежной области гениталий. Женщины пользуются тремя позами для выражения своего заигрывающего, завлекающего поведения.

Первое — согнутое колено. В этом случае женщина сидит, подогнув одну ногу под другую и направив острие колена на того человека, к которому она проявляет интерес. Это очень свободная поза, исключающая всякие формальности и дающая возможность кокетливо обнажить колени.

Поигрывание скинутой туфелькой также говорит о свободной позе, и фаллическое ныряние ноги в туфельку и выныривание из нее настолько сексуально, что может свести многих мужчин с ума.

Большинство мужчин считают, что такое переплетение ног есть наиболее привлекательная поза сидящей женщины из тех что можно придумать. Этим жестом женщины подсознательно пользуются для того, чтобы привлечь к себе внимание.
Доктор Шефлен установил, что одна нога тесно прижимается к другой, чтобы создать ощущение повышенного мышечного тонуса, который, как уже говорилось, является состоянием человека, готового к сексуальному контакту.

Женщины пользуются и другими приманками, такими как медленное закидывание ноги на ногу перед глазами мужчины и медленное возвращение их в нормальную позу; нежное поглаживав бедер рукой, говорящее об ожидании прикосновения мужских рук. Часто при этом женщина говорит тихим низким голосом.

Итак, движения и еще раз движения. От совершенно явных и провокационных, когда барышня пристально смотрит на мужчину задрав голову с открытым ртом и широко отрытыми глазами или как бы невзначай вторгается в его интимную зону, поглаживает свои плечи и бедра или поправляет бретельки, до обычных завлекающих жестов, например, когда девушка поглядывает в зеркальце или в свое отражение в оконном стекле автобуса, облизывает губы или показывает подмышки, откидываясь назад и изображая расслабленность, поигрывает украшениями или теребит что-нибудь в руках, играет волосами, перебирая их не отводя взгляда, поправляет прическу или встряхивает головой вне зависимости от длины волос.

От вызывающих мужских поз с руками на бедрах или заложенными за пояс большими пальцами, до закидывания одной ноги на другую в юбке, постоянная смена положения ног или даже просто демонстрирования ножек в позе, когда ноги чуть более раздвинуты и носок одной из них направлен на предмет соблазнения. Демонстрация своих ножек — это убойная сила! В общем здесь есть место где разгуляться вашей фантазии!

И в заключение еще один очень мощный прием, который годится только для начала знакомства, чтобы показать свою заинтересованность. Это так называемый глазной контакт. Суть его в том, что нужно украдкой смотреть на выбранный вами объект до тех пор, пока он не заметит вас, и сразу же спрятать глаза. Это наиболее действенный способ снять мужчину за 5 минут…

5 признаков того, что ты понравилась парню

ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ INFOX.RU

Мария Малышева

Специалист по вопросам женской красоты, психолог-консультант, диетолог

Опубликовано
27 апр. ‘20 15:27

Текст: Мария Малышева

психология отношения красота парни и девушки

Понравилось?
Поделитесь с друзьями!

Знакомство с симпатичным парнем – это всегда волнительно и непредсказуемо. Конечно, любовь с первого взгляда существует и при подобной ситуации все понятно без лишних слов: новый знакомый от вас без ума. Но что делать, когда не совсем ясно, понравились ли вы парню? На помощь придет язык жестов! Взгляд, движения, мимика молодого человека – все это поможет вам легко отличить симпатию от простой вежливости.

Взгляд

Взгляд человека может сказать о многом. Поэтому обратите внимание на глаза парня. Если вы ему симпатичны, он будет смотреть на вас украдкой и отводить взгляд в сторону при каждой встрече с вашими глазами. Также он может смотреть прямо, но при этом его зрачки будут расширены. При узких зрачках, скорее всего, парень испытывает по отношению к вам совершенно противоположные чувства, хотя не исключено, что ему просто в глаза светит солнышко! Взгляд, скользящий по вашему телу — хороший знак. Мужчины всегда с головы до ног оценивают девушку, которая им приглянулась.

Ноги

Ноги парня тоже могут сказать о многом. К жесту заинтересованности относится носок ноги, повернутый в вашу сторону. Это можно смело воспринимать как знак того, что вы нравитесь и симпатичны парню. Кроме этого, представители сильного пола, пытаясь произвести впечатление, обычно широко расставляют свои ноги и при этом держат ладони на бедрах. Тем самым, они на подсознательном уровне пытаются вам показать, какие они сильные и смелые. Также мужчины довольно часто заводят большие пальцы рук за ремень или пояс на своих брюках, инстинктивно привлекая внимание женщины к половым органам.

Голос

Голос выдаст мужчину с головой. Он повышается, когда человек злится, дрожит, если волнуется, но если парень разговаривает с симпатичной ему девушкой, его голос становится более низким и уверенным. Кроме этого, в голосе могут иногда проскальзывать резкие ноты. Подобным образом мужчина пытается показать свою мужественность и уверенность.

Жесты

Некоторые жесты тоже являются верными признаками симпатии. При встрече с понравившейся девушкой парни часто начинают беспокоиться о своем внешнем виде – они машинально поправляют галстук, лацканы пиджака, воротник, приглаживают волосы и так далее.

Поведение

Если вам так и не удалось понять по жестам, взгляду и положению ног, понравились ли вы парню, остается только понаблюдать за его дальнейшим поведением. Он ищет поводы, чтобы увидеть вас снова? Это хороший знак! Теперь судьба отношений только в ваших руках.

Секс в маленьком городке: Нью-Йорк

Первый день в Нью-Йорке: Еду в метро не туда.

Но мне все равно. Я здесь. В Нью-Йорке. Летом. Я купил безлимитный билет на метро, ​​так что могу ездить часами, днями, годами, если захочу. Я не могу поверить, что я здесь. Итак, кого волнует, что я иду неправильным путем?

Тем не менее, мне нужно найти способ добраться отсюда туда. Но где здесь и где там?

Кто-то предлагает мне скачать карты Google. Но я ненавижу карты. Я предпочитаю потеряться и понять это самостоятельно. Как сказал бы мой отец, всемирно известный инженер-химик Норман Либерман, «если вы сделаете достаточно много неправильных поворотов, в конце концов вы случайно наткнетесь на правильный».

Итак, я хочу сначала сделать все неправильные повороты, чтобы потом наткнуться на правильный. Я хочу избавиться от всех неправильных движений.

Я иду в общем направлении — я думаю — к Центральному парку. Я улыбаюсь широко, широко и счастливо. Никто так не улыбается, как я. Здесь есть все и все, в том числе, теперь и я. Напротив меня в поезде азиат в маске читает газету, а у его ног счастливая улыбающаяся бордер-колли. Сбоку от него сидит женщина с ребенком на коленях. Между ними зажат растафарианец ростом около 10 футов, закуривающий косяк.

Я правильно понял? Он закуривает косяк. На публике? В середине дня?

ВАУ. Я действительно пришел в нужное место. Я пытаюсь, хитро, сфотографировать его. Я поднимаю глаза, а он широко улыбается мне. Я рефлекторно улыбаюсь в ответ, затем отвожу взгляд. Может быть, не лучшая идея улыбаться сумасшедшим в поезде.

Я выхожу на 59-й улице Манхэттена, поднимаюсь по ступенькам из темного подземелья и вижу большую вывеску «Нужна травка». Я подхожу к человеку возле вывески и спрашиваю: «Ты имеешь в виду, что тебе нужна травка, или ты спрашиваешь, нужна ли она другим людям? Или вы предлагаете поделиться своей травкой?

Он смеется. — Э-э, нет, я продаю травку.

«Правда?» — говорю я в восторге.

Я вижу его приятеля, стоящего рядом с ним и курящего косяк. «Прямо здесь, посреди улицы, ты можешь продавать травку?»

Он украдкой оглядывается, беспокоясь о том, что какая-то сумасшедшая леди устроит сцену.

«Все в порядке. Я из Калифорнии, — говорю я, пытаясь объяснить. Он выглядит невпечатленным.

Я не хочу тормозить его бизнес, поэтому спрашиваю: «Что у тебя есть?»

Он открывает коробку бутонов и выдает какие-то астрономические числа. Я не впечатлен. Там, где я живу в Три-Риверс, травка практически бесплатна. Я прерываю его во время его презентации и спрашиваю: «Эй, можно мне хит?»

Он испуганно смотрит на меня, смотрит на своего друга с косяком, который поднимает большой палец вверх. «Да, хорошо», — говорит он, и его друг протягивает мне косяк.

Я получаю глубокий удар. Ааааааааааааа.

Мужчину зовут Крыс. Это потому, что он любит крыс.

Он вытаскивает из куртки огромную крысу. Я рефлекторно отскакиваю назад. Крыса ложится на спину, чтобы почесать живот.

Крыс улыбается и массирует ему живот двумя пальцами. «Они умны, как собаки, но за ними легко ухаживать, как за кошками», — говорит он.

Крыс рекомендует мне отправиться на экскурсию «Алиса в стране чудес» в Центральном парке. «Тебе понравится», — говорит он.

Перехожу улицу в парк, но нигде не нахожу Алису в стране чудес. Должно быть, я Алиса, а это Страна Чудес.

Внезапно день стал еще прекраснее, чем прежде. Я нахожу участок зеленой травы под деревом и ложусь на спину, глядя в небо. Небо цвета яичной скорлупы малиновки, по которому проплывают большие пушистые облака в форме кролика.

Через несколько часов я снова в поезде, трезвею. До сих пор я просил только женщин помочь с направлением. Но, не подумав, я поворачиваюсь к молодому парню рядом со мной, покрытому татуировками, и спрашиваю, правильно ли я иду. Да, но мне нужно сделать две пересадки. Он мне покажет. Он просто идет тем же путем.

Вот дерьмо. Что я только что сделал?

Я решаю остаться в поезде, когда он сойдет. Лучше потеряться, чем быть убитым. Поезд останавливается, и он жестом предлагает мне выйти.

— Нет, я просто пойду сюда, — говорю я.

Он двигается сильнее. «Нет, вы просто сильно развернетесь, если останетесь в этом поезде».

Я взвешиваю варианты. Лучше быть потерянным или убитым? Мои ноги устали, я проголодался, мой мобильник вот-вот разрядится. Дерьмо. Я прожил достаточно долго. Что за черт.

Я выхожу из поезда и следую за ним. Может быть, он не будет меня насиловать и убивать. Я слишком стар для него. Но, возможно, он убийца равных возможностей. А может, он просто хороший парень. Мне любопытно узнать.

Мы вместе садимся в следующий переполненный поезд. Он стоит у дверей и жестом предлагает мне занять свободное место. Я Алиса в стране чудес, и я только что сползла в кроличью нору. Боже, что я только что сделал? Первый день в Нью-Йорке, и меня убьют. Я не смогу бежать очень далеко или очень быстро в этих шлепанцах. Единственное оружие, которое у меня есть, это шариковая ручка. Я достаю его из сумочки, открываю и сжимаю в кулаке. Я настороженно смотрю на него. Моя судьба теперь в руках Божьих. Либо я умру, либо окажусь дома.

Проходит две остановки, и он жестом предлагает мне сойти с поезда. «Сядьте на поезд F до своей остановки», — говорит он.

Я выхожу из поезда, а он не идет со мной. Я машу ему на прощание. Он не серийный убийца! Он хороший парень!

Делаю пересадку, выхожу на своей остановке и иду домой.

«Вижу, вижу» от Fury — Поднятая бровь

Он не замечает, как его взгляд блуждает по моему телу. Он останавливается на моей острой линии подбородка, мельком видя щетину, такую ​​золотисто-русую, что ее можно увидеть, только когда на нее падает солнечный свет. Его взгляд перемещается вниз к моей груди, а затем возвращается к моему лицу.

Прежде чем посмотреть ему в глаза, я всматриваюсь в него: белое лицо, коротко остриженные волосы и солнцезащитные очки, свисающие из петли его рубашки. На мгновение он задерживает мой взгляд, растерянный и голодный.

Он ждет чего-то, что выдаст его — моего голоса, моей позы, моего выражения. Я оглядываюсь назад. Являюсь ли я для него Минотавром — волосатым и рогатым, мускулистым и жестоким?

В The Oppositional Gaze Белл Хукс пишет:

Я помню, как в детстве меня наказывали за то, что он смотрел, за те жесткие, напряженные прямые взгляды, которые дети бросали на взрослых [. ..] Представьте себе ужас, который испытывает ребенок, который пришел в себя. через повторяющиеся наказания понять, что взгляд может быть опасен. Ребенок, который так хорошо научился смотреть в другую сторону, когда это необходимо. Тем не менее, когда ребенка наказывают, родители говорят ему: «Посмотри на меня, когда я с тобой разговариваю». Только, ребенок боится смотреть.

В детстве я знал, что действительно сделал это, когда моя мать останавливалась на полуслове, выходила из дома и хлопала за собой дверью. Ее не было от 10 минут до двух часов. Затем она возвращалась, садилась в гостиной и звала меня оттуда, где я прятался. Я садился напротив нее, а она закуривала сигарету и смотрела; тонкие как бритва губы, руки ритуально двигались взад-вперед, поднося сигарету ко рту. Дым клубится из ее носа.

Своенравный, я бы посмотрел в ответ; раздражительный, дерзкий, защищающийся, испуганный. Каким бы наглым я ни был, акт оглядывания каждый раз сжигал меня.

Он ждет чего-то, что выдаст его — моего голоса, моей позы, моего выражения. Я оглядываюсь назад. Являюсь ли я для него Минотавром — волосатым и рогатым, мускулистым и жестоким?

Для женщины оглянуться на мужчину — выдержать взгляд мужчины, который смотрит на нее — это одновременно и вызов, и акт стыда. Это требует от него вопроса: кто ты такой, чтобы смотреть на меня?

Однажды вечером в поезде домой за мной стал наблюдать мужчина. Это был тип наблюдения, который по замыслу должен был трахнуть меня, поставить меня на место. Удобно устроившись в своем кресле, скрестив руки и расставив ноги, он смотрел на меня так, будто это был театр — как будто он заплатил за мое выступление и пришел сюда, чтобы отработать свой доллар; он был из тех, кто напишет плохой отзыв, что бы вы ни сделали.

Я оглянулся на него, что обычно срабатывает, чтобы пристыдить того, кто смотрит, но он не отвернулся. Я удерживал его взгляд так долго, как только мог, пока тревога не поглотила меня, как волна. Я залез в свой рюкзак, вытащил блокнот и начал рисовать его открыто. Поймав мой взгляд, он отвернулся. Неудовлетворенный и разъяренный, я продолжал рисовать. Он поерзал на своем месте. Он начал украдкой поглядывать на меня. На следующей остановке он вышел из поезда.

Я научился силе наблюдения за людьми от своей матери. Она тайком фотографировала людей на пляже, купающихся, прыгающих по волнам или собирающих ракушки. Ужас от того, что ее поймают за этим, всегда поглощал меня, но я был в равной степени потрясен перспективой дискомфорта ее подданных от осознания того, что за ними наблюдают.

Для женщины оглянуться на мужчину – выдержать взгляд мужчины, который смотрит на нее – это одновременно и вызов, и акт стыда. Это требует от него вопроса: кто ты такой, чтобы смотреть на меня?

Перерастая в свою собственную художественную практику, я теперь понимаю, что создавать работы людей на улице; зарисовывать их, рисовать их; это тот, который невероятно распространен. И это не только среди моих сверстников, которые охотно признавались, что, как и я, зарисовывают людей на публике, но один взгляд на работы Адриана Томина, например, и невозможно представить мир, где он тоже не ловил бы взгляды. на окружающих его людей.

Перефразируя Белл Хукса, критически настроенная чернокожая женщина-зрительница появляется как место сопротивления только тогда, когда есть противодействие навязыванию доминирующих способов познания и взгляда — когда есть участие в широком диапазоне отношений взгляда путем оспаривания, сопротивления и изобретения. наш собственный взгляд. Это сопротивление исходит из осознанности в акте смотрения.

Когда этот человек наблюдал за мной в поезде, он давал понять нам обоим акт своего взгляда. Я был объектом его субъекта. Когда я ответил взглядом, набросав его, субъектно-объектные отношения не обязательно поменялись местами, но совпали. Своим взглядом художника я усиливал свою человеческую свободу и утверждал свою реальность как центр своего собственного существования вне его. Подобно Медузе, я пленял его, превращая в камень.

Фраза «взглянуть», потому что есть акт взятия. Всякий раз, когда меня застают за взглядом на предмет, который я рисую, я полностью осознаю происходящий обмен властью.

Фуко, адаптировав концепцию Бентама о Паноптиконе — дисциплинарном учреждении, в котором заключенные находятся под постоянным наблюдением, не в состоянии сказать, когда за ними наблюдают, и поэтому ведут себя так, как будто за ними все время наблюдают, — расширил значение о том, как чувство наблюдения влияет на наше представление об обществе и на то, как мы ведем себя на публике:

«Тот, кто находится в поле видимости и знает об этом, берет на себя ответственность за ограничения власти; он заставляет их спонтанно играть на себе самом; он вписывает в себя отношение власти, в котором он одновременно играет обе роли; становится принципом его собственного подчинения».

Другими словами, знание того, что за вами наблюдают, катапультирует вас в пространство гипервидимости. Человек, который наблюдает за вами, становится заменой для всего общества.

Это чувство, что за вами наблюдают, если оно постоянное, означает, что вы, в конце концов, контролируете себя; вы осознаете свои действия и любые последующие последствия, которые вы можете понести из-за них. Ты «следи за собой» — поговорка, которую сказала бы мне моя мать, если бы я испытывал ее терпение.

Фраза «посмотреть», потому что есть акт взятия.

Женщина проходит мимо меня на стойке регистрации и машет бровями, говоря, что я красивый. На обратном пути она замечает мою изогнутую грудь и называет меня красивым, потом красивым, мальчиком, потом девочкой. Взволнованная, она случайно нацелилась на меня. Теперь я объект расстраивания, то, что ее привлекает, и то, что мешает влечению.

Только благодаря моему существованию она открылась мне и себе. По спирали она удивляется моему телу, а затем своему влечению ко мне. Внезапно ей приходится бороться с тем, что этот сюрприз может сказать о ней. Наконец, как гимнастка, выполняющая сложный финиш, она понимает, что ее удивление можно прочитать на ее лице, и заканчивает смесью смущения и стыда.

В результате она колеблется между извинением и взволнованностью, прежде чем спешит выйти за дверь. Женщины, которые изменяют мне, почти всегда проходят через эту спираль замешательства и самораскрытия. Им стыдно, что меня влечет, поэтому я по доверенности являюсь объектом беспокойного влечения.

Когда мой пол изгибается и меняется во времени, взгляд — и мое отношение к взгляду — изгибается и меняется вместе с ним. В отличие от этого случая, большинство взаимодействий не дают четкого указания, по какую сторону гендерного барьера я нахожусь. Отсутствие этой важнейшей информации постоянно ставит меня в невыгодное положение, поскольку, возможно, даже не подозревая об этом, все наши взаимодействия зависят от пола.
Например, если раньше постоянный зрительный контакт мужчины чаще всего был связан с сексом, то теперь он чаще связан с насилием.

Теперь я объект расстраивания, то, что ее привлекает, и то, что мешает влечению.

Позднее субботнее утро, и я еду в город. Поезд загружен, но не упакован. Мужчина садится рядом со мной. Я чувствую, как волосы на моей ноге мягко касаются его. Я чувствую, как его тело напрягается рядом со мной, и он на мгновение отодвигается от меня на своем сиденье. Он встает и ждет у двери следующую остановку. Он делает вид, что смотрит на меня. Я вижу его через солнцезащитные очки, краем глаза. Один мой взгляд подтвердил бы это бесконечно маленькое, сексуально насыщенное сообщение. Мой взгляд почти наверняка закончился бы ударом кулака в лицо.

Если бы я только выглядел так, как раньше. Я скучаю по тому капиталу желанности, который у меня был, хотя бы для того, чтобы маневрировать в обход безжалостных требований мужчин.

И для мужчин, и для женщин я химера, гендерный гибрид, технологический скачок, причудливое чудовище. Теперь люди смотрят на меня дольше и почти без стыда. Я для них вещь; головоломка, с которой они столкнулись, которую они используют, чтобы занять свой ум по дороге на работу.
В эти дни, когда я их ловлю, ни мужчины, ни женщины не отводят взгляд. Они смотрят как в ступоре, с отвисшей челюстью и затуманенными глазами. Я прохожу мимо них на улице и чувствую на себе их взгляды, знакомое горение, когда их взгляд скользит по моему телу и снова поднимается. Я иногда отбиваю их взглядом два раза, три раза, как они отползают на секунды и на треть.

Кто ты такой, чтобы смотреть на меня? Кто ты такой, чтобы смотреть на меня?

Когда женщины смотрят, я чувствую себя изолированным от их враждебности. Я изгнана из сестринства. Раньше, когда мужчина входил в наше пространство или оставлял свои сумки на всех сиденьях, мы ловили друг друга взглядами и закатывали свои взгляды в тихой солидарности. Если я видел девушку или женщину, обеспокоенную, я мог сигнализировать ей взглядом, спрашивая, нужна ли ей помощь, и она чувствовала бы себя комфортно, сигнализируя в ответ «да» или «нет». Теперь эти взаимодействия — гранаты. Существовать в этом теле — все равно что иметь все пароли к королевству, в котором мне больше не рады.0003

Странно это осознавать, но я чувствовал эти сдвиги в общении, когда мои плечи вытягивались, а линия челюсти расширялась. Они начали замечать густые тонкие волосы на моих ногах, изящные изящные ногти. Они заметили легкий макияж и средство на моих волосах, благодаря которому они зачесаны назад. Они заметили лесбийские биркенштоки средних лет и хлопчатобумажные брюки мальчишек на моем ни то, ни другое теле.

Существовать в этом теле — все равно что иметь все пароли к королевству, в котором мне больше не рады.

Зная, что я делаю, когда женщины смотрят на меня, а я пристально оглядываюсь назад, я нахожу это чреватым. Я знаю, как я оседлаю забор между мужчиной и женщиной. Когда я оглядываюсь назад на женщин, это никогда не бывает четким. Линейная линия между аутсайдером и повелителем нарушена. У них есть власть надо мной, но они не знают об этом. Если они думают, что я мужчина, то я тот мужчина в поезде. Я угрожаю. Если они сочтут меня уродом, то сила, которой они обладают, не будет казаться им силой, поскольку они будут бояться меня. Они невольно представили меня «монстром», и мое отвращение к этой роли всегда будет интерпретироваться только как агрессия.

Из-за этого я в безвыходной ситуации. Не сопротивляясь людям, которые смотрят на меня, я чувствую себя соучастником собственной виктимизации.

Мое тело — место постоянного траура. На глазах у незнакомца это место, где моя женственность умирает, а мужественность терпит выкидыш. В глазах окружающих мне предлагают только рассказы о чудовище.

Переход к моему гендерному переходу был похож на пение сирены. Камни торчали в прибое, острые и очевидные для всех, но я был вынужден идти вперед вопреки своему желанию. Я ловлю себя на том, что все еще плыву вперед, все еще преследую эту песню. На самом деле никто не знает, есть ли что-то присущее гендеру. Мы только знаем, что — как у цис-, так и у трансгендерных людей — есть что-то непреодолимое и навязчивое, влекущее нас к тому, чем мы являемся. Быть небинарным в себе похоже на то удовлетворение, которое вы испытываете, распутывая джемпер, потянув за выбившуюся нить. Будучи небинарным в теле, я чувствую, что я все и ничто для мира. Бог тела и пола, чудовище высочайшего уровня. Я стою между незнакомцами, и они смотрят на меня пугливо, неуверенно, оборонительно и испуганно. Они что-то видят во мне, но не знают что.