Кризис среднего возраста у мужчин: как пережить | 74.ru

А вы когда-нибудь сталкивались с кризисом среднего возраста?

Фото: Полина Авдошина (инфографика)

Поделиться

Нежелание идти на работу, депрессия и осознание собственной никчемности… Кому-нибудь из вас это знакомо? Вот и наш автор Дмитрий Карпов однажды утром проснулся и понял, что всё в его жизни идёт кувырком. Публикуем его авторскую колонку о кризисе среднего возраста.

Я не помню, кем хотел стать в детстве. Не космонавтом точно. Но и не дворником. Кажется, юристом, раньше это казалось пределом успешности. Но стал журналистом. Не потому, что поменялись ценности. Просто пошёл по пути наименьшего сопротивления. Так вышло, что вся моя жизнь — путь наименьшего сопротивления.

И это легло в основу неожиданно нагрянувшего кризиса. Наверное, это он и был, знаменитый, великий и ужасный кризис среднего возраста.

Мне тридцать три. Давайте отбросим сразу скептические восклицания типа «Ха, где ты, а где средний возраст!» Учитывая мой образ жизни, вполне себе средний. Если уже не переваливший основательно за половину. Вся жизнь подобна стрекозе из басни Крылова. Ты всё пела? Это дело, так поди-ка попляши. То есть по приколу.

По приколу надоела учёба к восьмому классу. По приколу перестал учиться, сообразив, что учителям проще наставить мне троек в аттестате и вышвырнуть за дверь, чем отчислять, портить репутацию заведения. По приколу отсидел с тройками в шараге и понял, что со своими приколами я остался у разбитого корыта. Бывшие одноклассники заканчивали университеты. Бывшие однокурсники пошли работать по профессии. Я, вечный троечник и раздолбай, остался не у дел. То в охранники устроюсь на полгодика, то унитазы продавать в строительный магазин.

Всё это время зрело ощущение собственной неполноценности. Оно наливалось бордовым гнойным прыщом, но пока не прорывалось. Всё чаще появлялись апатия и понимание, что успешных друзей я уже не догоню, даже если начну что-то делать, а значит, зачем вообще пытаться? Нет, редкие проблески, конечно, случались. Во время одного из таких проблесков я по приколу поступил на вышку. Просто проснулся с похмелья и пошёл подавать документы, замучило перманентное презрение к себе. Повезло, пробился на бюджет, по приколу, конечно. По приколу отучился пять лет и получил красный диплом. Нет, гордиться нечем. Красный диплом журналистики. Наверное, самой простой профессии из всех. 

Но жизнь по приколу — это жизнь в долг. Нельзя существовать только за счёт всплесков и положительных эмоций. Настоящий сильный человек — не тот, кто заскочил на вершину со встречным ветром. А тот, кто полз, получая по роже летящими камнями, проваливался в трещины. Вот я — не сильный. И когда ветра дунули чуть сильнее, их оказалось достаточно, чтобы столкнуть в психологическую пропасть…

И случилась жесть. Жесть, которая намотала меня на депрессию, как станок наматывает на вал токаря, забывшего закатать рукав.

Всё началось с осознания собственной никчёмности. Оно назревало давно и наконец накатило девятым валом. Гнойный прыщ наконец-то лопнул. Чего я добился в жизни? Да ни черта хорошего. Большинство одноклассников успешны, купили дорогие машины, зарабатывают большие деньги. Многие из них уже начальники. Я слышал об этом от третьих лиц, на встречи выпускников не хожу — эти переполненные понтами тусовки сделают мне только хуже.

Реальность навалилась жёстким похмельем. Ошалелый сидишь на обочине бытия и шлёпаешь ртом, подобно рыбе на берегу. Жизнь пролетает мимо, как дорогие джипы проезжают мимо грязного заросшего бомжа. Вот таким бомжом я себя и ощутил. Хотя, напомню, уже было за спиной высшее журналистское образование (вместо юридического) и должность внештатника (вместо руководителя).

Следом накатила волна бессмысленности всего происходящего. У меня резко снизилась продуктивность. Всё стало казаться каким-то ненужным. Второстепенным. 

Когда в душе появляется дыра, её нужно чем-то заполнять. Я выбрал самый популярный и почти самый опасный способ — алкоголь и игроманию. Пить начал резко и много. Редкий день обходился без спиртного. До палёных водок не скатился, но виски и коньяк — постоянно. Потому что через призму алкоголя этот дерьмовый мир кажется чуточку ярче. А игромания… Понимаете, там, в выдуманном мире, я могу добиться многого, достичь успеха. Стать чемпионом с любимой футбольной командой, получить благодарность от спасённых заложников, построить могущественную цивилизацию и захватить мир. Думаете, это всё ненастоящее? А какая разница, если есть радость от побед? И тем более, есть признание. В игре их добиться намного легче, чем в жизни (на это и рассчитана игровая индустрия).

До сих пор удивляюсь, как не свалился окончательно. Начальство ворчало, но не увольняло меня. Хватало ума не приходить на работу пьяным. Если бы уволили, то подняться, думаю, уже не смог бы.

Герои книг как-то умудрялись проживать свои экзистенциальные кризисы, я-то почему не могу?

org/Person»>Фото: Полина Авдошина (инфографика)

Поделиться

Спасли книги. Не то чтобы я отмахивался ими от нападавших компьютера с коньяком. Книги, которые я читал до этого. До кризиса. Потому что авторы нередко передавали через персонажей ту же свою обреченность, которая случилась со мной. Вообще герой без внутреннего конфликта — какой же это герой? Так вот в книжках эти персонажи, как ни странно, выживали. Не лезли в петлю, не все даже спивались. Но главное не это. Главное — что там экзистенциальный кризис был нормой. Хреновой такой, но нормой.
Дерьмо в душе? Ничего необычного. Жизнь пуста? Ну так и надо. Люди вокруг все сволочи? А чего ты хотел? Чем ты вообще отличаешься?

И я постепенно начал выползать. Если задуматься, работа ведь не такая уж и плохая. Не гайки кручу на заводе, не двор мету. Не печатают мои глупенькие рассказы? Ну так Довлатова вообще не печатали до эмиграции (сравнил, ага). Не сею доброе-разумное-вечное? Зато и гадостей стараюсь не делать. Старуху вон через дорогу перевёл (а мог бы и полоснуть, как Ленин из анекдота), денег бомжу дал на бутылку, побрился.

Я смирился с тем, что ничего особо яркого и важного в жизни я не сделаю. Не переверну ход истории, как мечтал в детстве. И это смирение стало главным символом выхода из кризиса. Я обычный. Нормальный. И другим не буду. Не стану одинаковым во всех амплуа актёром Петровым. Не буду забивать голы за «Барселону». Не буду кланяться зрителям на сцене «Нашествия». И, скорей всего, не буду оставлять автографы на изданных своих книжках. И это нормально. Так и должно быть.

… Кстати, один автограф на книжке я всё-таки оставил. Пару лет назад в ванной делала ремонт бригада таджиков. И один, особо стремящийся к саморазвитию, спросил, нет ли у меня случаем «Мастера и Маргариты». Книга нашлась, я подарил её таджику. И расчувствовавшийся рабочий попросил подписать на память. Я даже растерялся: «Но ведь не я же её написал». «Так подарил же ты!» — парировал он. И я, понимая весь идиотизм ситуации, со смятением в душе написал на первой странице: «Успеха в интеллектуальном развитии, любви и счастья. М. Булгаков». Так что, как видите, я даже за Михаила Афанасьевича оставлял росчерки, к чему мне сейчас личные автографы?

Возвратимся к нашим овцам. Чем же вызваны психологические проблемы? Сперва действительно казалось, что в вышеописанном. Нет развития, нет ничего важного, полезного, мало денег, мало известности. Но на самом деле, если разобраться, все проблемы — от несоответствия придуманного образа действительности. Я оказался слишком слаб, чтобы гнуть свою линию, не оглядываясь на других людей. Как гнул в свою очередь нищий, но совершенно счастливый Веничка Ерофеев. Нельзя быть одновременно умным, успешным и счастливым. В лучшем случае, два из трёх. Для счастливых и умных успешность не приоритет. Успех и ум — следствие перманентных переживаний и ранней седины. 

Вот, казалось бы, какая мне разница, что бывшие одноклассники работают директорами фирм? Почему в погоне за мнимыми материальными ценностями и, главное, в погоне за положением в обществе я наступаю на горло себе? Сохрани я ум — появилось бы умиротворенное счастье. Сохрани я его чуть раньше — пришел бы успех. Всё зависит от того, в какую сторону ты умный.

И ведь, самое главное, я все это понимал. Пусть не досконально, но вполне на уровне пелевинского «Generation П»: «Человек всерьёз считает, что удовольствие связано не с самим актом траты денег, а с обладанием тем или иным предметом. Хотя очевидно, что, например, часы за пятьдесят тысяч долларов как физический объект не способны доставить человеку большее удовольствие, чем часы за пятьдесят, — всё дело в сумме денег».

Я отдавал себе отчёт ещё перед навалившимся депрессняком, что эти ценности весьма условны. Для чего мне часы за полсотни штук зелени, когда обычные китайские Xiaomi по функциональной нагрузке куда интереснее хвалёных Patek Philippe? Зачем мне Land Cruiser, если моя старенькая Kia ездит в городе не хуже? На кой мне чёртовы Кипры, Мальдивы или даже Крым, если вместо обещанного райского наслаждения получается сгоревшая кожа, да к тому же на фоне абсолютно гнетущего безделья? Говоря проще, зачем мне все эти условные ценности, за которыми гоняется человечество?

Всё понимал — и представлял, как классно смотрелись бы дорогие часы на фоне моего вымышленного классического костюма. Футболка, шорты и китайские смарт-вотч — и больше ничего не нужно.

С другой стороны, если бы не всплески погони за общечеловеческим счастьем, то я и на этот уровень бы не поднялся. Сидел бы дома у разбитого корыта в привычной нищете девяностых.

Наверное, всё происходящее нужно воспринимать естественно. Как так и надо. Обретать зрелость, которая проявится в гармонии с окружающим миром, умением философски относиться к жизни. Чемпионами становятся единицы, но ведь и опускаются на дно тоже единицы. Большинство — это золотая середина. И хоть ты тресни, шансов стать лучшим минимум. Гораздо важнее добиться стабильности, чем рвать сухожилия в спринтерском забеге за золотом. Усилий много, а результат сомнителен.

Меня сейчас больше волнует, а вдруг повторится депрессняк. Что делать, если это не среднего возраста кризис, а экзистенциальный, столь присущий современным людям? Тогда кризис среднего возраста ударит позднее и с еще большей силой. Насколько я готов к этому? И что вообще с этим делать? Ведь появятся другие вопросы, другие критерии и совсем другое похмелье…

Кризис тридцати лет

Что происходит

Анализируя пройденный путь, свои достижения и провалы, человек обнаруживает, что при уже сложившейся и внешне благополучной жизни личность его несовершенна, что много времени потрачено впустую, что он мало сделал по сравнению с тем, что мог бы, что его юношеские идеалы небесспорны.

Иными словами, происходит переоценка ценностей, критический пересмотр своего «Я». Человек обнаруживает, что уже многого не может изменить в своей жизни, в себе: образование, профессию, привычный образ жизни. Кризис тридцатилетия проявляется в необходимости «что-то предпринять» и свидетельствует о том, что человек переходит на новую возрастную ступень – во взрослость.

Кризисный возраст

Конечно, кризис тридцатилетия – название очень условное. Это состояние может наступить и раньше, и позднее, и случаться неоднократно, наплывами.

Гендерные особенности

Для мужчин в это время характерна смена работы или изменение образа жизни, однако их сосредоточенность на работе и карьере не меняется. Наиболее частым мотивом ухода со старой работы является неудовлетворенность чем-то на данном месте – обстановкой, зарплатой, напряженностью графика.

У женщин во время кризиса тридцатилетия часто меняются приоритеты, установленные в начале ранней взрослости. Женщин, ориентированные на замужество и воспитание детей, теперь в большей степени начинают привлекать профессиональные цели. А те, кто отдавал все силы работе, часто направляют их в лоно семьи и брака.

К чему стремиться

Переживая кризис тридцати лет, человек ищет возможность укрепления своей ниши во взрослой жизни, подтверждения своего статуса взрослого, он хочет иметь хорошую работу, он стремится к безопасности и стабильности. Человек еще уверен в том, что возможно полное воплощение его надежд и мечтаний, и усердно трудится для этого.

Чего опасаться

При этом драматизм и острота переживания кризиса могут быть самыми разными. От ощущения простого внутреннего дискомфорта и мягкого, безболезненного процесса перемен до бурного, очень эмоционального, с нешуточными страстями, приводящими, порой к резкому разрыву прежних взаимоотношений, сопровождающиеся глубокими переживаниями, вплоть до заболеваний. Самые распространённые недомогания в такой период — это депрессия, хроническая усталость, бессонница, повышенная тревожность, немотивированные страхи.

Благополучное разрешение кризиса в немалой степени зависит от того, насколько эффективно человек решает свои задачи развития.

Источники

• Llauradó A., Quintana M., Fonseca E., Abraira L., Toledo M., Requena M., Olivé M., Ballvé A., Campos D., Sueiras M., Santamarina E. Implications of initiating antiseizure drugs prior to the performance of EEG in first epileptic seizures. // Neurologia — 2021 — Vol — NNULL — p.; PMID:33875301
• Cano-Valderrama O., González-Nieto J., Abad-Cardiel M., Ochagavía S., Rünkle I., Méndez JV., García-Donaire JA., Cuesta-Hernández M., Armijo JE., Miguel-Novoa P., Torres AJ., Martell-Claros N. Laparoscopic adrenalectomy vs. radiofrequency ablation for the treatment of primary aldosteronism. A single center retrospective cohort analysis adjusted with propensity score. // Surg Endosc — 2021 — Vol — NNULL — p.; PMID:33844083
• Stelter R., de la Croix D., Myrskylä M. Leaders and Laggards in Life Expectancy Among European Scholars From the Sixteenth to the Early Twentieth Century. // Demography — 2021 — Vol58 — N1 — p.111-135; PMID:33834249
• Mekhemar M. , Attia S., Dörfer C., Conrad J. The Psychological Impact of the COVID-19 Pandemic on Dentists in Germany. // J Clin Med — 2021 — Vol10 — N5 — p.; PMID:33801333
• Alzahrani F., Albaz GF., AlSinan F., Alzuhayri J., Barnawi ZM., Melebari N., Al Twairgi TM. Hydroxyurea Use Among Children With Sickle Cell Disease at King Abdulaziz University Hospital in Jeddah City. // Cureus — 2021 — Vol13 — N2 — p.e13453; PMID:33767937
• Mahmood Z., Saleem S., Subhan S., Jabeen A. Psychosocial Reactions of Pakistani Students Towards COVID-19: A Prevalence Study. // Pak J Med Sci — 2021 — Vol37 — N2 — p.456-460; PMID:33679931
• Botti RP., Bokoum SS., L’Hermite E., Silue DA., Kouakou B., Bognini SA., Agoua SA., Mandeng Ma Linwa E., Ayemou R., Koffi KG. Efficacy and Tolerance of Vascular Electrical Stimulation Therapy in the Management of Vaso-Occlusive Crises in Patients with Sickle Cell Disease: A Phase II Single-Centre Randomized Study in Ivory Coast. // Adv Hematol — 2021 — Vol2021 — NNULL — p. 1373754; PMID:33628254
• Singh B., Kaur P., Patel P., Reid RJ., Kumar A., Kaur S., Guragai N., Rushdy A., Bikkina M., Shamoon F. COVID-19 and Diabetic Ketoacidosis: A Single Center Experience. // Cureus — 2021 — Vol13 — N1 — p.e13000; PMID:33542884
• Teckie S., Andrews JZ., Chen WC., Goenka A., Koffler D., Adair N., Potters L. Impact of the COVID-19 Pandemic Surge on Radiation Treatment: Report From a Multicenter New York Area Institution. // JCO Oncol Pract — 2021 — Vol — NNULL — p.OP2000619; PMID:33529045
• Kaufman-Shriqui V., Sherf-Dagan S., Boaz M., Birk R. Virtual nutrition consultation: what can we learn from the COVID-19 pandemic? // Public Health Nutr — 2021 — Vol24 — N5 — p.1166-1173; PMID:33436134

История Европы | Резюме, войны, карта, идеи и колониализм

история Европы , история европейских народов и культур с доисторических времен до наших дней. Европа — более неоднозначный термин, чем большинство географических выражений. Его этимология сомнительна, как и физические размеры области, которую он обозначает. Его западные границы кажутся четко очерченными береговой линией, однако положение Британских островов остается двусмысленным. Для посторонних они кажутся явно частью Европы. Однако для многих британцев и некоторых ирландцев «Европа» в основном означает континентальную Европу. На юге Европа заканчивается на северных берегах Средиземного моря. Тем не менее, для Римской империи это было mare nostrum («наше море»), внутреннее море, а не граница. Даже сейчас некоторые задаются вопросом, является ли Мальта или Кипр европейским островом. Наибольшая неопределенность лежит на востоке, где естественные границы, как известно, неуловимы. Если Уральские горы отмечают восточную границу Европы, то где она лежит к югу от них? Можно ли, например, Астрахань считаться европейской? Вопросы имеют не только географическое значение.

Эти вопросы приобрели новое значение, поскольку Европа стала больше, чем географическое выражение. После Второй мировой войны много было слышно о «европейской идее». По существу, это означало идею европейского единства, сначала приуроченную к Западной Европе, но к началу XIX в.90-е, кажется, способны наконец охватить Центральную и Восточную Европу.

Единство Европы — древний идеал. В некотором смысле она была имплицитно предвосхищена Римской империей. В Средние века она была несовершенно воплощена сначала империей Карла Великого, а затем Священной Римской империей и Римско-католической церковью. Позже ряд политических теоретиков предложили планы европейского союза, и Наполеон Бонапарт, и Адольф Гитлер пытались объединить Европу путем завоевания.

Однако только после Второй мировой войны европейские государственные деятели начали искать способы мирного объединения Европы на основе равенства, а не господства одной или нескольких великих держав. У них было четыре мотива: предотвратить дальнейшие войны в Европе, в частности, путем примирения Франции и Германии и помощи в сдерживании агрессии со стороны других; отказаться от протекционизма и политики «нищего соседа», которая практиковалась в период между войнами; соответствовать политическому и экономическому влиянию новых мировых сверхдержав, но на гражданской основе; и начать цивилизовать международные отношения, вводя общие правила и институты, которые будут определять и продвигать общие интересы Европы, а не национальные интересы входящих в нее государств.

В основе этой политики лежит убеждение, что у европейцев больше общего, чем разъединения, особенно в современном мире. По сравнению с другими континентами Западная Европа мала и чрезвычайно разнообразна, разделена реками и горами, изрезана заливами и ручьями. Он также густонаселен — мозаика разных народов с множеством языков. Очень широко и неадекватно ее народы можно разделить на нордический, альпийский или кельтский и средиземноморский типы, а большую часть их языков отнести либо к романским, либо к германским. В этом смысле европейцев больше всего объединяет их разнообразие; и, может быть, именно это сделало их такими энергичными и воинственными. Хотя плодородные почвы и умеренный климат им исключительно благоприятны, они уже давно доказали свою воинственность. За последовательными волнами вторжений, в основном с востока, последовали столетия соперничества и конфликтов как внутри Европы, так и за ее пределами. Многие европейские поля были полями сражений, и многие европейские города, как говорят, были построены на костях.

Тем не менее, европейцы также были в авангарде интеллектуальной, социальной и экономической деятельности. Как мореплаватели, исследователи и колонисты, они долгое время господствовали над большей частью остального мира и оставили в нем отпечаток своих ценностей, своих технологий, своей политики и даже своей одежды. Они также экспортировали как национализм, так и оружие.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подписаться сейчас

Тогда, в 20-м веке, Европа была близка к самоуничтожению. Первая мировая война унесла более 8 миллионов жизней европейцев, Вторая мировая война унесла более 18 миллионов жизней в боях, бомбардировках и систематическом нацистском геноциде, не говоря уже о 30 миллионах погибших в других местах.

Помимо погибших, войны оставили неизгладимые раны, как психологические, так и физические. Но если Первая мировая война обострила национализм и идеологический экстремизм в Европе, то Вторая мировая война имела почти противоположный эффект. Обожженный ребенок боится огня; и Европа была сильно сожжена. Через пять лет после окончания войны министр иностранных дел Франции Робер Шуман, подстрекаемый Жаном Монне, предложил Германии первый практический шаг к европейскому единству, и канцлер ФРГ Конрад Аденауэр согласился. Среди других участников этого первого шага были государственные деятели Альсид де Гаспери и Поль-Анри Спаак. Все, кроме Монне, были выходцами из языковых и политических границ Европы: Шуман из Лотарингии, Аденауэр из Рейнской области, де Гаспери из северной Италии, Спаак из двуязычной Бельгии. Таким образом, разнообразие Европы способствовало ее стремлению к объединению.

Статья посвящена истории европейского общества и культуры. Для обсуждения физической и человеческой географии континента см. Европа. Для истории отдельных стран см. конкретных статей по названию. Статьи, посвященные конкретным темам европейской истории, включают Византийскую империю; Степь; Первая Мировая Война; и Вторая мировая война. Чтобы узнать о жизни выдающихся европейских деятелей, см. конкретных биографий по именам, например, Карла Великого, Эразма и Бисмарка. Связанные темы обсуждаются в таких статьях, как статьи о религии (например, кельтская религия, греческая религия, германская религия, христианство и иудаизм), литературе (например, английская литература, скандинавская литература и русская литература) и изобразительном искусстве (например, английская литература). , живопись, история и музыка, история).

Ричард Дж. Мейн

Ясность среднего возраста: пять пословиц для мужчин в кризисе

Я еще не был в среднем возрасте от до , но сейчас мне кажется, что я достиг в году. Или, по крайней мере, приближается к , в зависимости от того, как вы определяете средний возраст . Некоторые становятся более конкретными и ранними, в возрасте 41,5 лет; другие определяют средний возраст как широкий диапазон, начинающийся примерно в 45 лет и даже продолжающийся до 65 лет. почему этот момент в жизни человека может быть трудным.

Водоворот сложных факторов

Джон Пайпер писал о потрясениях, с которыми он столкнулся в зрелом возрасте, «периоде, [который] длился несколько лет» и был наиболее запутанным и трудным в его сорок первый год. Написав более тридцати лет спустя, он говорит: «Это был очень тяжелый период жизни, и записи об этом в моих дневниках до сих пор больно читать». (Для тех, кто хотел бы пойти по этому пути, Пайпер опубликовала несколько выдержек в статье «Пройди со мной через кризис среднего возраста».)

В его дневниковых записях есть такие описания себя, как раздражительный и непривлекательный , а также такие фразы, как «чувствовал себя как свинец», «с трудом мог разговаривать», «хотел плакать снова и снова», «мои эмоции умерли», « на адреналине весь воскресный день», «невероятно капризный и такой обескураженный», «такой пустой», «такой слепой к будущему» и снова «такой обескураженный». В какой-то момент он говорит, что «похоже, что вчерашний близкий коллапс — это вопль моего тела о некотором облегчении». И, пожалуй, больше всего меня как пастора поражает вот это: «Я должен проповедовать в воскресенье, а я едва могу поднять голову».

Подводя итог, Пайпер описывает средний возраст как «критический этап в жизни, когда физические изменения, стрессы в браке, детские проблемы, профессиональные устремления и бремя успеха (или неудачи) создают условия для срыва. Это опасное слияние сил приводит к резкой переоценке жизни и желанию быть где-то еще».

Лицом к лицу с конечностью и неудачами

Одно из определений «кризиса среднего возраста» сосредоточено на растущем осознании человеком своей конечности и своих неудач: «психологический кризис, вызванный событиями, которые подчеркивают взросление человека, неизбежную смертность и, возможно, отсутствие достижений в жизни». Один мой дорогой друг, которому уже далеко за 41,5, а сейчас он приближается к 60, недавно рассказал мне о своем путешествии по среднему возрасту, 9 лет. 0007

Реальность ваших ограничений (на большинстве фронтов) становится яснее. Нам часто приходится сталкиваться с тем, кто мы есть на самом деле, а не с тем, кем, как мы воображаем, мы когда-нибудь станем. Середина жизни — это фаза, когда психология человека (с точки зрения самопонимания) имеет возможность перерасти в свое богословие. Ибо это фаза, когда функциональное богословие проверяется реальностью земной жизни.

С кольцом мудрости, представляющим середину жизни не только как испытание, которое нужно пережить, но и как возможность для христианской зрелости — «врасти в свое богословие». Имея это в виду, я наткнулся на Притчи 16:1–9.недавно и обнаружил, что эта единица древней мудрости говорит об аспекте явления, к которому я надеюсь приспособиться. Подумайте, по крайней мере, о пяти слоях, которые он может предложить мужчинам, приближающимся к испытаниям среднего возраста или находящимся в нем.

1. Наша реальная жизнь «от Господа».

Замыслы сердца принадлежат человеку, а ответ языка от Господа. (Притчи 16:1)

Я подозреваю, что одна из осознанных причин, по которой средний возраст может быть трудным, — это упрямая, непоколебимая реальность жизни. Двадцать лет назад молодым людям казалось, что многие двери открыты; возможности казались бесконечными. Было легко мечтать и даже ожидать, что мы сможем воплотить в жизнь некоторые, если не все, из этих мечтаний.

«Редко, если вообще когда-либо, наша реальная жизнь оправдывает величие великих надежд, которые мы склонны порождать в нашей юности».

Но средний возраст приносит бодрящую проверку реальностью. Сейчас открыто гораздо меньше дверей. Многие из наших тайных и высказанных мечтаний и устремлений теперь кажутся нереальными или невозможными. То, что могло бы быть , разбилось о скалы того, что есть . Каким-то образом это стало реальностью за последние два десятилетия, и, возможно, нам потребовалось некоторое время, чтобы осознать это. Потом нас осенило почти сразу.

Редко, если вообще когда-либо, наша настоящая жизнь оправдывает величие великих надежд, которые мы склонны порождать в юности. Наши юношеские планы — это одно. Затем, со временем, приходит «ответ языка». То есть то, что действительно возникает и проявляется в нашей жизни в последующие годы, до середины жизни и далее, исходит «от Господа».

2. В его планы входят наши «трудные дни».

Все соделал Господь по назначению, даже нечестивого на день бедствия. (Притчи 16:4)

Разочарование среднего возраста, которое мы можем испытывать в себе, в других и в наших обстоятельствах, не является признаком того, что Бог отдалился и потерял контроль. На самом деле как раз наоборот. Он имеет свои цели для своих сыновей именно в этих неудачах, разочарованиях и боли. Наши «трудные дни», какими бы внешними или внутренними ни были препятствия, какими бы прошлыми или настоящими они ни были, а также теми, которые обязательно наступят в будущем, с любовью просеиваются сквозь его пальцы для более глубокой радости и окончательного блага его сыновей. Он запланировал все наши дни . Даже самые худшие. Особенно худшие. И дни за ними.

3. Бог делает нас зрелыми через смирение.

Мерзок пред Господом всякий надменный сердцем; будьте уверены, он не останется безнаказанным. (Притчи 16:5)

Одной из целей, которую Бог выполняет, среди прочего, в наших разочарованиях среднего возраста, является наше смирение. Он очищает наши сердца от высокомерия юности и нечестивых амбиций. Сколько из наших юношеских желаний предела неба были не просто естественными, но и гордыми? Насколько высокомерно мы полагались на здоровье, богатство и процветание на наших условиях? Одна из великих Божьих работ в переходе мужчин от наивной юности к зрелой зрелости — это великое смирение, ведущее к среднему возрасту и во время него. Он действует с суровой милостью против высокомерия нашей молодежи.

У нас были мечты и планы, как и должно быть, но Божий план окончательный и скромный. «Конечно, можно планировать будущее, — комментирует Тремпер Лонгман в Притчах 16, — но это мудрое наблюдение приведет к признанию того, что будущее может быть определено только Богом. Такое признание породило бы должное смирение и открыло бы человека для перемен» (, Притчи , 327). Как часто тяжелый, болезненный средний возраст разбивается о скалы реальности, чтобы «открыть нас для изменений» Божьего водительства, которым мы долгое время подсознательно сопротивлялись?

4. Христос искупил грех.

Непреклонной любовью и верностью замаливается беззаконие, и страхом Господним отвращается от зла. (Притчи 16:6)

Середина жизни приносит осознание не только усугубляющихся разочарований или того, как нас ранили или отпугивали чужие грехи, но и нашего собственного беззакония . Мы грешники. «Кризис среднего возраста», каким бы глубоким он ни казался, еще не проник в глубины, если нет осознания нашего собственного греха — греха, который не просто исчезает или уходит с избеганием, но требует решения и прощения.

Возможно, средний возраст приносит новое осознание неправильного выбора и потерянного времени. Этот «кризис» — это возможность признать это и признать это в полной уверенности в том, что Бог во Христе полностью позаботился о нашем грехе. И благодаря его Духу возможна перемена. Мы можем развернуться. Даже если кажется, что ни одна из представленных сложностей не связана с нашим собственным грехом, как освобождающе знать, что во Христе наша «беззаконие искуплено» и что ее можно безбоязненно добывать, находить и исповедовать, что ведет к тому, что мы отворачиваемся от зла.

5. Наше «меньшее» может быть его «лучшим».

Лучше немногое с правдой, нежели большие доходы с неправдой. Сердце человека обдумывает его путь, но Господь направляет его шаги. (Притчи 16:8–9)

В той мере, в какой мы оплакиваем что-то или многие вещи, которые кажутся меньшими в нашей жизни, чем мы мечтали в юности, было бы неплохо рассмотреть, как меньшее в Божьем домостроительстве часто равнозначно лучше .

«Середина жизни сталкивает нас с ограничениями и ошибками наших собственных слишком человеческих способов расчета».

Середина жизни сталкивает нас с ограничениями и ошибками наших слишком человеческих способов расчета. То, что мы имеем , на кажущейся половине пути может показаться таким маленьким по сравнению с «большими доходами», на которые мы надеялись. Но каких душераздирающих доходов мы могли бы избежать? И насколько перевернутыми могут быть наши инстинктивные оценки, если мы ничего не узнаем о преимуществах Бога? И что мы и другие могли бы обнаружить, чтобы быть правдой, когда наш Отец произносит последнее слово?

Притчи 16:9 не только перекликаются с Притчами 16:1, но и обобщают Притчи 16:1–8 под лозунгом, который Дерек Киднер схватывает как «У Бога не только последнее слово, но и самое правильное» ( Притчи , 119). ). Да, взирайте на Него теперь с верой и терпением за Его последним словом и самым здравым словом, которое придет, когда вы будете терпеть.

Способные и верные

Смирение себя в середине жизни под могущественной рукой Бога не обещает немедленного облегчения. От начала до конца Писание обещает настоящее спасение — и возвышение — тому, кто искренне смиряется. Но когда? Петр говорит «в свое время», то есть в точное расписание Бога, а не в наше.

Кто-то может увидеть лишь несколько унылых дней; другие могут бороться с изнурительными весами месяцами или дольше. Тем не менее всем предлагается день за днем ​​переложить это бремя на широкие, всемогущие плечи нашего Бога, «возложив на Него все заботы ваши, потому что Он печется о вас» (1 Петра 5:7).

Как ни долго, как ни обескураживающе, как ни изнуряюще время, во Христе Отец наш Небесный заботится , и пока снова не взойдет солнце, и воздух снова будет свеж, и бремя наше снова станет легким, и дальше, он способен удержать нас .